vander | warwick

league of legends // original

• Дорогой друг! Начну с того, что ты придешь на все готовое – я очень постарался (не благодари) и уже подбил под игру некоторое количество хэдов, которые только и ждут того, чтобы быть реализованными в полноценных эпизодах. Сразу оговорюсь, среди этих хэдов нет ни одного, который бы предусматривал совместный досуг вдали от посторонних глаз и с минимальным набором одежды на обоих. Даже, если местом действия судьбоносных событий станет баня, для таких старомодных консерваторов, как я, человечество изобрело полотенца (в моем случае, возможно, с изысканной вышивкой, но сойдет и такое, в котором хотя бы не зародилась жизнь), поэтому никакой романтики, только суровая жизнь, товарищество, братство, взаимное предательство и общие мечты о светлом будущем Зауна, единственно правильного пути достижения которого, как мы понимаем, нет. Но с этим можно и поспорить. В спорах, как известно, рождается всякое.

• Биографию оставляю на откуп фантазии игрока, но если интересно мое мнение, то, предполагаю, свои моральные принципы Вандер взял не с потолка и, как минимум, один положительный пример хорошего человека перед его глазами все же имелся. Кто это будет – мать, отец, брат, старший товарищ, постер из журнала – решать игроку и только игроку.

Парочка хэдов из моей анкеты

• Силко и Вандер познакомились в раннем детстве.

• Силко – сирота.

• Поскольку Силко всегда ощутимо уступал габаритами сверстникам, но обладал довольно агрессивным характером, частенько ввязывался в драки. Временами Вандеру хотелось взять над ним шефство, но не тут-то было. Силко прекрасно умел защитить себя сам, в том числе благодаря мастерскому владению ножами.

• С возрастом Силко и Вандер попали на одни и те же шахты. Долгие годы проработали там вместе с матерью Вай и Паудер – Фелицией, потом и ее будущим мужем Коннелом.

• Какое-то время Силко был всерьез увлечен Фелицией, даже любил ее. Но в итоге она выбрала Коннела, и они с Силко остались хорошими друзьями…

• Что я могу предложить? Я могу предложить игру. Много игры. Не хочу хвастаться, но буду – от себя могу гарантировать пост в неделю, минимум (да, могу, конечно, и притормаживать по независящим от меня обстоятельствам, но когда такое случается – честно предупреждаю), безмерное количество хэдов и большое-большое желание играть. Причем не обязательно драму, стекло, ненависть, боль, смерть и прочие мало позитивные вещи, – хотя и не без них, конечно же, – но и комедию, что-то ламповое, философское… да какое угодно. Жанрово я всеяден, чувство юмора – своеобразное, зато много.

• Что хочу видеть от игрока? Любовь к канону. Желание играть и редкий по нынешним меркам талант не уходить по-английски. Все обсуждабельно – я всегда открыт к диалогу, все необходимые контакты дам, в любое время – добро пожаловать.

• Посты пишу от третьего лица, без птицы тройки, без украшательства, зато стабильно. От соигрока прошу совпадения только по последнему пункту. Остальное мне не принципиально.

• P.S. А был ли Варвик? Конкретно я бы хотел учитывать события второго сезона Аркейна, потому что... упс, спойлер. А больше я ничего не скажу.

---

Пост для примера с некоторым количеством хэдов о злополучном восстании на мосту

— Потерял сознание? А-а-а-а… — истинный смысл сказанного Твичем дошел не сразу, а когда дошел, Силко в очередной раз поразился тому, насколько глубокий смысл Уникальной Индивидуальности удавалось вкладывать в такие лаконичные по форме и содержанию фразы и пробивающие до мозга костей не хуже кулаков Вандера, с виртуозной точностью снайпера подобранные слова.
Возможно, конечно, Твич делал это не специально, а всего-навсего в свободном порядке воскрешал в памяти наиболее подходящие ситуации буквально зазубренные когда-то и переваренные фразочки из книжек, газет и журналов, и тем забавнее, что в конечном-то результате выходило у Твича куда убедительнее, доходчивее и гораздо-гораздо понятнее, чем у стесавших не одну вставную челюсть о гранит ораторского мастерства лучших умов Пилтовера и талантливейших словоблудов Зауна. К числу последних Силко небезосновательно относил и себя.
Вот и получалось, что, оказывается, чем скуднее словарный запас, чем меньше шелухи в сказанном, тем ниже шансы, топя других, самому с головой уйти в густенький такой, как правило, с преобладанием в палитре всех оттенков коричневатого – иной раз токсичнее прибрежных вод Зауна – водоворот словесного недержания. И тем ярче на поверхности сказанного, как лезвие бритвы, острое по краям – голой рукой не взяться, прорежет до мяса – сияет и бриллиантово переливается зерно правды. Одна беда – в бесплодных пустошах или даже пустотах Зауна такое зерно редко когда прорастало, а если и прорастало – мало кому удавалось по достоинству оценить горько-солоноватый, отдающий кровью и пеплом вкус его запретного для большинства плода.
—  Твич, ты не единственный, кто в тот день потерял сознание. Я его потерял, Вандер потерял… да мы все потеряли и… дорого бы я отдал за то, чтобы хоть кому-то из нас удалось бы сбежать. Не успели. Не сообразили. Не-до-га-да-лись. Х-х, — хмыкнул Силко и все же отважился достать из пачки уже не такими мелко-мелко трясущимися пальцами самокрутку из тоненькой, полупрозрачной бумаги.
Щелк! Щелкнула зажигалка, пахнуло дымом, тяжелым облаком и в без того спертом воздухе Зауна вновь повисла вонь дешевенького табака. Запах был едкий, свербящий, но далеко не такой маслянисто-сладкий, как там…

✘✘✘

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. «Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда?». БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце.
БАХ! Пущенная его рукой бутылка с горючкой разлетелась на десятки осколков, так странно и неожиданно похожих на корочки первого, хрупкого, неокрепшего еще льда. Осколки мгновенно поглотило пламя. Кто-то ему кричал… Кто-то… Может быть, Вандер? Да неважно это было, это было неважно. Тогда.
БАХ! Броня двух ближайших к нему миротворцев, стоявших так плотно друг к другу, что, казалось, срослись плечами, вспыхнула ярко-ярко, как праздничные гирлянды. Ну красота же?! КРАСОТА же? Красота! Пусть горят! ПУСТЬ горят! Пусть ГОРЯТ! Заслужили! Заслужили! ЗАСЛУЖИЛИ! Хватит! Довольно! Нахлебались! Отныне – никакого рабства! Больше – никаких шахт! Паразиты поганые! Твари! БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. Жизнь и свободу Зауну! ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ЗАУНУ!
Миротворцы ответили залпом. Бах! Вспышка! Бах! Вспышка! Бах… Он не заметил, как и когда стоявший слева от него Коннел тихо-тихо, беззвучно, успев разве что перед смертью недоуменно округлить глаза, упал и навсегда замер. Силко был слишком занят – совершенно дурея от звериной, первобытной ярости, он уже видел, как Пилтовер со всеми его шпилями, флюгерами, башенками и дарящими их обладателям баснословных красот панорамный обзор мансардами, горит, горит, горит, выгорает дотла и горами мягкого серого пепла оседает к его ногам. Он не видел, как Коннел упал, но видел, как упала она.
— Силко!
— Фел?!
Бах…
И там, где билось сердце, дыра. Пилтовер с его шикарными архитектурными ансамблями как стоял, так и продолжит стоять – десять лет, двадцать лет, сто лет, миллион лет, всегда, это сердце Фелиции – бах! вспышка! – выгорело дотла, а пепел… а пепел кружился, кружился, кружился и неторопливо так, словно бы нехотя, словно бы где-то по соседству его ждали на каком-то другом, более массовом, более вооруженном, более скоординированном восстании, редкими-редкими хлопьями падал на лоб Фелиции, на ее губы, на ее широко распахнутые, еще – тоже, как и у Коннела, – изумленные, но уже абсолютно слепые глаза. Где искрилась жизнь, теперь – безраздельно властвовала пустота.
Она хотела спасти его… Хотела? Ну вот что за упрямица! Зачем? Зачем?! ЗАЧЕМ! Все равно ведь не спасла…
Смешно даже – дыра одна, а сердца погибло два. Нет больше у него никакого сердца, есть только гоняющей кровь с пеплом по жилам туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда сухой и шершавый кусок каменного угля. Зря он не подох в свое время под завалом, ой, зря.

✘✘✘

Выпуская очередное кольцо дыма, Силко неожиданно усмехнулся, будто бы собирался сказать что-то очень и очень смешное, а вовсе не то, что сказал:
— Я тоже знаю, каково это – цепенеть от страха, когда кажется, что события проносятся сквозь тебя так, как если бы ты разом лишился не только всех мыслей, но всех костей, жил, мяса… А все, что от тебя осталось – этакий зависший сам по себе в воздухе комок бесплотного, какого-то… первобытного ужаса, единственная функции которого – заставить тебя бежать. Страх, Твич. Осознанный страх потерять что-то важное в себе или кого-то важного рядом – это же и есть одна из тех ключевых вещей, которые отделяют неразумное существо от разумного существа… И ты абсолютно прав насчет Паудер. Как ты ее не назови, а жизнь в Зауне сама по себе одна огро-о-омная неприятность, — вновь чему-то своему усмехнулся Силко, на сей раз вместо того, чтобы размазать окурок каблуком сапога, отбрасывая его в сторону и наблюдая за тем, как оранжево-красный огонек с раскуренного конца сперва тлеет, а потом медленно-медленно прогорает и гаснет.
— Когда-то мы с Вандером поклялись перед матерью Вайолет и Паудер, если понадобится, голыми руками – так, чтобы у кровавых язв на ладонях появились свои кровавые язвы – вырубить из камня новый, лучший Заун – такой, где ее детям… всем нашим детям… не придется взрослеть в тех условиях, в которых приходилось взрослеть нам. Но, похоже, Вандер в кои-то веки сподобился обуздать свою тягу отрабатывать хлеб руками и, видимо, решил хорошенечко отполировать лбом пол в кабинете шерифа или кому он там ходит кланяться. Все равно башка у него чугунная и, знаешь, иногда мне кажется, что если ее отстрелить, на ее месте тут же вырастет новая, еще более непрошибаемая. Удивительное дело, Твич, Вандер – единственный, кто ушел с моста без единой царапины.   
Из воспоминаний о том злополучном восстании Силко не давала покоя еще одна умом непостижимая тайна. Захоти Вандер справедливого возмездия за гибель их, между прочим, общих с Силко товарищей – мог покончить со всем быстро-быстро – легко и даже играючи, снеся полчерепа недорогого уже братца одним ударом тяжеленной шахтерской перчатки, но – прежде, чем напасть, – свои коронные землебойки Вандер почему-то снял. Кровью, что ли, боялся испачкать? Да нет. Скорее банальное убийство показалось ему… чересчур банальным. Вандер хотел, чтобы Силко мучился, хотел кожей собственных побелевших, размером с некрупное яблоко, сжатых в кулаки костяшек прочувствовать, как кожа Силко лопается под его ударами, кости хрустят, а кровь, мышцы, глаза – превращаются в однородную кашу.
Разве так поступают друзья? Нет, так друзья не поступают.

✘✘✘

Вспышка! Вспышка! ВСПЫШКА! А за ними – удушливая, почти непроницаемая кроваво-черная мгла. Это был день – ясный, теплый и солнечный день, когда на мост Прогресса хлынула – сперва-то казалось, неудержимая, как выжигающая все на своем пути вулканическая лава, но уже после первых ответных залпов, первых криков и первых обугленных тел, стало понятно – нет, хаотичная, как дерьмо из прорванной канализации – плохо организованная, плохо вооруженная толпа… Не солдаты они были, совсем не солдаты. Так, обыкновенные работяги с ни чем не вымываемой, въевшейся в мясо чернотой под ногтями. Многие из них уже и не помнили, когда солнце – этот большой огненный шар – видели собственными глазами и, конечно же, не подозревали, что тьма переулков, шахт, бесконечных и безграничных подземелий Зауна, оказывается, выползла вслед за ними и даже обогнала.
— Я виноват! Я виноват! Дай мне все исправить! Дай мне все исправить, пожалуйста! Я пойду до конца! Я пойду до конца! — упираясь совершенно сумасшедшим взглядом в идущего к нему Вандера, Силко мелко-мелко, часто-часто, как в лихорадке, дрожал.
Все решено! У него был план. Отличный план! Именно то, что надо – прихватив с собой связку самодельных взрывчаток, как нож в масло, – он же худой, быстрый, юркий, фьють – туда! – вклиниться в строй миротворцев, а вместо «обратно» – БА-БАХ! – подорвать заодно с ними себя. Справедливо же? Справедливо! Отдать собственное будущее за тех, кто погиб – по его вине или по вине Вандера, была ли теперь разница? – а должен был жить, жить, жить, прививая следующим поколениям сыновей и дочерей Зауна хотя бы мечты о достижимом – нужно бороться! нужно сражаться! – свободном, общим для всех завтра. 
Жертва тех, кого поглотила ВОЙНА – а здесь началась она, самая настоящая, – не могла, не имела права оказаться напрасной.
— Ты меня не остановишь, Вандер!
Он и не собирался.
БУЦ! Изо всех сил Вандер приложил Силко головой – левым виском и левой половиной лица – о каменную опору моста. Силко упал, на какой-то миг, вероятно, потерял сознание. Что именно произошло – он понял далеко не сразу. От удара затроилось в глазах.
Струйка крови из рассеченного лба, дрожа и зависая на кончике носа тяжелыми каплями, - кап-кап-кап – капала в никуда… Мир смазался, превратился в пульсирующую огнями грязно-черно-красную, пропахшую дымом и гарью, расплывчатую мозаику.
Силко попытался подняться, тело отказывалось, стало каким-то неподъемным и в то же время, как кисель, мягким. Хорошо, что Вандер был рядом. Они же, считай, братья, они же, считай, – семья.
— П-а-моги п-одняться, — мотая гудящей головой из стороны в сторону, как собака, Силко протянул руку куда-то вверх, в темноту, к Вандеру.
И Вандер помог. Правда, протянутая рука так и осталась протянутой. Никогда. Он уже никогда не забудет, как на его горле сжались чугунные пальцы Вандера.
Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Но Силко не умирал, не умирал и не умирал, хотя, может быть, в какой-то момент даже очень сильно старался. Тогда Вандер снова схватил Силко за горло и легко-легко, как какую-то мокрую тряпку, швырнул в воду с моста. И это было только начало.
Не умел Вандер, никогда не умел останавливаться там, где нужно было остановиться, и вести за собой тогда, когда требовалось идти до конца.
И все-таки по-своему Силко был благодарен Вандеру, благодарен за то, что наконец-то понял – умирать ему еще очень и очень рано. Кто-то должен дойти до конца…

✘✘✘

— Мусор? — переспросил Силко.
Он так увлекся воспоминаниями, что опять напрочь утратил хоть какую-то связь с реальностью. Разве что на слова Твича о том, что он пригласил бы Силко к себе, да вот некуда, сам Силко многозначительно пожал плечами – он понимал, все понимал…
— Так это был ты? Тот взрыв в отстойниках?
Незадолго до восстания на мосту до Силко доходили слухи о взрыве на территории одного из мусороперерабатывающих комплексов в не самом – даже по меркам Нижнего города – благополучном секторе Зауна. Только вот Силко был чересчур увлечен подготовкой к их – эпохальной! судьбоносной! – битве за жизнь и свободу Зауна, что на происшествия внутри самого Зауна практически не обращал внимания. Как же он был слеп тогда! Но, спасибо Вандеру, отныне он уже точно не сомкнет глаз. Ну, какая ирония… Какая ирония!
— Верхние… — скользя взглядом от кнокеров в ушах по всей – морде? лицу? – Твич же заунит! - получается, морде лица Уникальной Индивидуальности, Силко скрипнул зубами:
— Верхние… ты прав, Твич, тысячу раз прав: они отнимут у нас все – наш дом, наш мусор… Кто знает, может, отнимая мусор, они освобождают пространство для того, чтобы такие, как Вандер, начали барыжить банками с кристально чистой водой из пилтоверских унитазов… Они отнимут наше будущее и наше сознание… Мы же для них – скот, неразумные твари, а скотину, которая дерзнула укусить хозяина, полагается убивать. Ну, чтобы не портить генофонд стада. Вот, кто мы такие для них, Твич. Впрочем, ты это и сам не хуже моего знаешь. Мне нужны кулаки, Твич, много-много кулаков и много-много оружия. Мне нужно всё, все и каждый, кому не плевать на наш город, наш, Твич, наш по праву… И… кусать меня я бы не рекомендовал. Сдается мне, стараниями Синджеда и… Вандера… я стал крайне ядовитой тварью, возможно, даже ты отравишься. Так что побереги зубы, Твич, они нам тоже еще понадобятся
Война. Это была война. А на войне, чтобы победить, нужна не горстка работяг с угольной чернотой под ногтями, а хорошо подготовленная, прекрасно вооруженная – настоящая армия.
— Пилтовер ответит нам. За все. Обязательно.
И Вандер.

aida kensuke ^28y/o

evangelion // xiao zhan

don't deserve you - plumb
FASS MICH NICHT AN
WEG.

аска истошно кричит, накрывает ладонями свой глаз [ ангельская пыль жжет, ослепляет и сводит с ума ], а после выгибается на постели до хруста костей. когда кенске видит это впервые, то его сковывает ужас [ никто не знает того, что испытывают пилоты евы ], а затем на место этому чувству приходит сочувствие. у второго дитя может быть искусственное тело, но душа у нее настоящая. ее тело горячее, в судорогах бьется, но она всегда успокаивается, если просто положить ладонь ей на голову, провести рукой по волосам пару раз [ так успокаивают детей, которым приснился кошмар ], а затем выдохнуть в ночной холод все эти успокаивающие и ласковые слова, которые в сознательном состоянии аска отвергает, пускай и очень желает их услышать. приступы становятся все короче и короче. процесс преображения почти завершен. все чаще она притворяется спящей [ лишь боль реальна ], когда сжимается на постели в позе эмбриона, а кенске делает вид, что он этому всему верит. он притворяется, что верит в ее игру до того самого мига, пока голубой глаз, что не был скрыт повязкой, наконец-то не посмотрит на него в ответ. аска больше не спит.

— если хочешь, то я тебе почитаю?
— как хочешь. лучше бы спать пошел.
— но ты же не спишь.
— я больше уже и не захочу. забыл?

он едва заметно улыбается, зная, что пускай аска и делает вид, что потолок вагона интересен ей куда больше, но все-таки она очень внимательно его слушает, а также благодарна тому, что час иди два, перед тем как уйти спать, аида все-таки сидит с ней [ порою просто что-то чинит за столом в одном с ней пространстве ]. он нашел эту книгу в библиотеке. старая. простые рассказы. но в этом мире, что бьется в предсмертной агонии, веря, что все еще может выжить, им всем не хватает каких-то обычных вещей. а уж девочка, которая всю свою жизнь была одинока, все-таки заслужила немного признания своего существования.

ей лучше не появляться в деревне, а потому когда кто-то из kredit возвращается в деревню, чтобы привезти провизию и материалы, то она прячется именно дома у кенске, который однажды ее сюда и пригласил. его не пугает ее прошлое, ее искусственность [ сама же и рассказала об этом пару лет назад ], ее дикость, а также постепенное обращение в кого-то другого // она больше не зовет их людьми [ лилин ], подчеркивая, что другая_чужая_опасная. и наличие ограничителя на ее шее ничего не решает. но здесь у нее всегда будет свой угол и отдельная кровать, а кенске даже починит для нее небольшую приставку, которую привезли вместе с запчастями в прошлый раз, чтобы отвлеклась, а не думала всегда только о том, что мир теперь такой же красный, как и ее костюм, как и ее ева, как и ее собственная кровь, что остается на старых бинтах.

когда-то аида был наивным ребенком, который тоже хотел пилотировать евангелион; он увлекался всем армейским, был искренне восхищен тем фактом, что будучи еще подростком сорью смогла стать капитаном европейского ВВС, тогда как они были всего лишь глупыми школьниками; он пытался добыть засекреченную информацию, а также всегда хотел быть в центре событий. а что теперь? он повзрослел. и наивности стало меньше. жизнь пилотов евангелионов совершенна не такая, какой он представлял ее себе в детстве. но он все понимает. пытается. и искренне переживает за тех пилотов, что все еще живы. ведь если с ними что-то случится, то мир не долго продержится.

после третьего удара остатки человечества лишь пытались выжить.

[indent] КЕН-КЕН

аска стоит босыми ногами на холодной земле и смотрит куда-то в небо. дождь. ей бы должно быть холодно, но она не чувствует ничего. одинокая душа, что начинает постепенно замирать в стазисе. дождь напоминает про lcl, скользит по обнаженной коже, а единственная ее одежда [ белые женские слипы ] насквозь промокает. сколько она уже стоит так? она не знает. реальность искажается, смазывается, а в ушах лишь шум дождя и белый шум. внезапно становится уже не так холодно и мокро, а на ее голову опускается что-то тяжелое. куртка. аска не поворачивает головы, зная, что это кенске. аида же знает, что сейчас с аской лучше не разговаривать, а все нотации по поводу ее внешнего вида уже давно исчерпали себя. бесполезно. лучше помолчать. слова здесь лишние. дождь — великий уравнитель.

это привычка — записывать видео на старую камеру, делать снимки, а после садиться на кровать и пересматривать отснятый за день материал. так много всего... у него до сих пор остались записи со школы, а также видео с его небольших военных реконструкций, если их можно так назвать. аида помнит, что раньше ему очень нравилось выбираться в одиночные походу, жить в палатке, снимать на камеру себя, звездное небо и весь мир вокруг. он не замечает того момента, когда на обрывах его видео и снимках начинают появляться яркие красно-оранжевые фрагменты. вот здесь аска стоит на холме, ветет треплет ее рыжие волосы, а она даже и не замечает аиду; вот она ворчит и ругается, когда кенске ловит ее в объектив своей камеры, пытается натянуть на голову капюшон, а затем пытается отобрать у парня его дурацкий аппарат.

аска пытается научить его драться и правильно держать нож. аида хорошо разбирается в оружии, так как увлекался им когда-то, но вот по-настоящему научиться стрелять пришлось сразу же после третьего удара. мир жесток. мародерство расцвело новым цветом, когда речь зашла о выживании. собрать людей в одну группу, спасать выживших и наладить работу целого жилого района - это не так уж и просто. но приходится учиться в процессе. нет времени на то, чтобы опускать руки и жалеть себя.

им обоим по двадцать восемь лет, но лэнгли отмечена проклятьем евы // она называет его именно так. а потому девушка смотрит на него снизу вверх и выглядит также, как и четырнадцать лет назад. смешанные чувства. но в этом мире вообще все перевернулось с ног на голову, а большая часть планеты теперь уже превратилась в кровавую пустошь. и аска нащупывает где-то под ребрами то самое новое чувство, которое начинает ее раздражать. ева 02 вздрагивает. показатели в норме. но что-то все-таки не так... за что она сражается? за эту планету? за будущее? а что в нем? аска сжимает в руках рычаги управления и срывается с места, бросаясь прямо на врага, зная, что если она замешкается, то кому-то это может стоить жизни. ей нужно успеть. ей нужно... защитить деревню-3. а им для этого нужны припасы, которые можно получить только в том случае, если им удастся поставить анти-поле.

[indent] — кен-кен? ты дома?

можно даже сказать, что в глубине души аска была рада, что сегодня они доставляют припасы деревне. ее комната на вундере скорее напоминает клетку, а мари вновь притащила к ним всякого нового барахла, которое нашла в опустошенном городе во время вылазки, тогда как здесь все выглядит несколько иначе. на вундере нет ничего кроме сухих приказов и запаха железа. здесь же ты еще веришь в то, что у них есть надежда хоть на что-то. дожить эту жизнь среди зеленых деревьев? почему бы и нет? аске кажется глупым лишь желание лилин к размножению, высказывая свое мнение кенске, но в ответ получая лишь то, что это привычные для людей инстинкты, а также им хочется надеется на светлое будущее, в котором их дети будут счастливы. наивные. но здесь и правда было хорошо. в лесу можно было затеряться, наслаждаясь шумом ветра в деревьях, а не вслушиваясь в работу двигателей огромного корабля.

на какое-то мгновение безумие отступало.

---

ждем нашего великолепного мужчину [ заявка в странную пару ]. я понимаю, что и сама заявка странная. это скорее набросок каких-то зарисовок, но мне захотелось показать именно то взаимодействие, которого я и хочу. а все остальные моменты мы будем придумывать уже вместе. полюбите кенске, прочувствуйте его образ, характер и историю. он прекрасный, сильный и очень хороший персонаж. и аида делает очень и очень многое для выживания целого поселения.

по сути; я не требовательный человек ( ну только внешность менять запрещаю ). не кусаюсь ( опционально, но! со мной достаточно просто найти общий язык / договориться / вдохновить ) — не тороплю ( скорость камня мне в этом помогает, так что ноль претензий с моей стороны обеспечено, а я могу ждать посты хоть месяцами и мне отлично, так как я за спокойную игру, а также сама загружена в реале ). — и здесь взаимодействие - это игра в долгую. и это надо понимать. у нас весь каст такой, но мы очень любим своих соигроков, никуда не пропадаем, вдохновляем и т.д.

хоть я и максимально ( нет ) лояльный человек, но несколько условий у меня все же найдется. например: вовлеченность ( ваша заинтересованность в обсуждениях, а я люблю обсуждать — думать — хэдать — получать на это ответы — писать зарисовки и т.п., прямо пропорциональна моему вдохновению: работаю на взаимности, так сказать // нам еще предстоит придумать очень многое на период после третьего удара, так как там все-таки 14 лет в запасе ) / общение словами через рот и буквами по клавиатуре, мы все здесь взрослые люди ( думаю, тут все должно быть понятно без лишних слов ) / не пропадать без предупреждения ( вытекает из предыдущего, у всех работа и etc., прекрасно все понимаемо и принимаемо, поэтому никто никого не подгоняет — не дергает, но хотя бы мявкнуть желательно ) / посты понятие относительное и подстраиваемое: стиль неважен, лицо не имеет значения, птица-тройка опциональна. сама я пишу преимущественно в следующих категориях: лапс — без птицы — от 6к, так как я люблю своих персонажей, люблю писать за них, люблю отдавать много эмоций своим партнерам по игре, но и в ответ хочу такого же. в остальном же все можно обсудить и подстроить. при наличии вопросов — бояться не надо, все решим — все обмозгуем — все обкашляем.

ps есть вероятность, что пока я сижу и жду, заявка будет дополняться новыми кусочками.

Ormund Hightower

a song of ice and fire // james norton // лорд староместа
Глава дома Хайтауэров, лорд Староместа, отец-одиночка четырёх детей, лорд-наставник для Дейрона Таргариена и замечательный кузен для сира Гвейна Хайтауэра.

Ормунд до начала Танца пытался держаться подальше от политических игрищ Отто Хайтауэра и королевы Алисенты, предпочитая заниматься развитием собственных земель. Его больше волновали торговые договора с Эссосом, чем что там опять не поделила кузина со старшей дочерью короля Визериса. Он амбициозный, но не дурак, чтобы так откровенно лезть в пасть к дракону.

Лорд Староместа — один из самых влиятельных людей Семи Королевств. С его мнением считаются не только собственные вассалы, но и Тиреллы. Он это понимает, но властью собственной пользуется осторожно, предпочитая не демонстрировать в открытую насколько могущественный его дом и сколько золота Старомест хранит в Железном банке Браавоса.

Защитник Цитадели, Светоч Юга. Ормунд в равной степени ценит как острый ум, так и рыцарскую доблесть. Архимейстеры частые гости в Высокой Башне, Ормунд не жалеет для них ни времени, ни денег. Ормунд понимает, что знания — это оружие, порой даже ценнее валирийской стали, кстати о ней... Лорд Староместа носит фамильный меч своего дома  — Бдительность, что в свои семнадцать вполне заслужено получил из рук отца за победу в турнире.

Лорда Ормунда любит народом. Его ценят за справедливость и щедрость. Когда пламя в Маяке загорелось зеленым, каждый мужчина в городе посчитал своим долгом сражаться со своим лордом за истинного короля.

---

Еще один любимый дядя. Тот от кого Дейрон нахватался благородства и рассудительности. Ормунд не заменил принцу отца, нет, лорд Староместа никогда себе подобные цели не ставил, но статуса дружбы и глубокого взаимопонимания их общение обрело. Для Гвейна же Ормунд — это не просто лорд, которому тот служит, а брат и очень близкий человек, который знает о всех взлетах и падениях. Об Ормунде, кстати почти ничего не известно до начал Танца, так что вы будете вольны писать его истерию, опираясь на весьма скромные факты (две жены, трое сыновей и одна дочь), но, пожалуйста, не делайте из лорда Староместа второго Отто Хайтауэра или Кристона Коля, пусть он будет тем, кто верен своему долгу, пусть и считает войну — дурной затеей.
Приходите, дорогой дядя, нам будет что поиграть кроме геноцида Касвеллов и красивой смерти при Тамблтоне. Развернем войска обратно и провозгласим Старомест, а потом и весь Простор независимым королевством Мне бы хотелось отыграть историю Дейрона от мальчишки, что в двенадцать лет прибыл на службу к неизвестному ему родственнику к все еще мальчишке, который в свои неполные шестнадцать сражался и не боялся умереть за семью. В нашей игре мне бы очень хотелось открыть тему семьи и что не всегда самые близкие — это те с кем ты одной крови.

Myriah Martell


a song of ice and fire // karima mcadams  // королева-консорт Семи Королевств
Король Бейлор Благословенный что-то там подписал в Дорне под змеиным ядом, а следующим поколениям расхлебывать.

Мирия – наследница Дорна, ее участь – править своими землями, она хотела править Дорном, а не страдать от скуки в стенах Красного замка.

У Мирии и Дейрона брак не по любви. До свадьбы они ни разу не виделись, обменивались разве что письмами и подарками. Может быть, у Мирии даже были любовники и любовницы, что спасали ее в первые годы жизни в статусе жены. Неважно, потому что со временем Мирия искренне полюбила своего мужа, а он всегда любил только ее.

 Мирия гордая, острая на язык, она знает себе цену, не склоняет голову перед мужчинами, она присутствует в палатах Малого совета и у Дейрона от нее нет секретов. Мирию не любят при дворе. За спиной ее называют змеей и шлюхой, смеются с ее акцента. Мирии плевать. Она правит Вестеросом, пока ее муж до поздней ночи засиживается в библиотеке.

Мирия сразу находит общий язык с Широй. Подкупает ее вниманием и заботой. Дорнийская принцесса заменяет Морской Звезде мать. Шира стает для Мирии дочерью, которую всегда так хотелось иметь, но боги даровали Мартелл только сыновей.

У королевы-консорт открытый конфликт с Деймоном Блэкфайром. Мальчишка-бастард, его любят лорды, он знает себе цену, умеет вести за собой. Он – полная противоположность ее мужу. Когда верные слуги королевы доносят ей об заговоре, Мартелл действует. Мирия от имени мужа посылает Королевских гвардейцев к Блэкфайру. Восстание начинается.

---

Сильную и независимую, такую же крутую как Висенья, Рейнтра и Дейнерис, но без драконов, девицу заказывали? Нет, ой ну и ладно, я все равно искренне верю и жду, что ты найдешься и мы с тобой отыграем много всего интересного и не только в рамках основного сеттинга.  Только прошу и умоляю, оставаться серым кардиналом, умной женщиной и любить Дейрона, а не в открытую рожать бастардов, завести гарем и готовить убийство мужа (пусть последнее точно одобрит Деймон Блэкфайр). Приходите, неспешной игрой обеспечу, в курс дел ввиду.
 

arrax
.
a song of ice and fire // fc tom holland (ваш вариант) // лучший друг &  брат

«МАЛЕНЬКИЙ, ДА УДАЛЕНЬКИЙ»

кажется, так говорят, когда жемчуженно - белый дракон люцериса велариона взмывает в ввысь; появившийся на свет, почти что, одновременно со своим всадником, арракс во времена танца драконов был еще слишком юн и неопытен. взращенный в любви сородичей и во взаимопонимании со своим всадником, дракон производил впечатление слишком легкомысленного и не сформированного.. однако мало кто знал, что за прекрасным фасадом скрывается некто невероятно вдумчивый и рассудительный.

арракс был тем, кто всегда пытался отговорить друзей от очередного сумасбродства /ведь у кого-то должна быть хоть капля мозгов, верно?/ он наблюдал за тем, чтобы вермакс и плясунья друг друга не убили, ловко уводя темы для разговора, и, уже лично придумывая «новый план по поиску каннибала или призрака»; следил за тем, чтобы малыш тераксес не увязался за ними в далекий полет и, именно он, первый раскрылся своему принцу и явил «свою настоящую личину».

[indent] арракс всегда был верным. и эта самая преданность его сгубила;

[indent]   [indent]  [indent] разодрала пополам и отправила гнить в самую глубокую точку узкого моря.

Ты - тот, кто так нам нужен;
[indent] ты - тот, без кого мы не справимся никак.

в нашем уютном уголке есть не только Вермакс и Мунденсер, которые ждут своего третьего из ларца, но и люцерис, джейс, джоффри и рейнира. и это не говоря уже о том, что тут есть почти все чудесные и прекрасные драконы. арракса окружат любовью и заботой, ну, остальные, а мы с муни обещаем высылать кринж, угорать и тоже любить.. если б не джейс и бейла, то так и знай, мы бы показали старой карге - вхагар - где раки зимуют!

addition: в скорости не ограничиваем, ток не пропадайте; играем от 3-го лица и просим о том же. размер постов не принципиален, важно наполнение! было бы чудно, если бы вы в лс поделились своим

Alejandra Jones


marvel // Rosa Salazar or Aubery Plaza or Lindsey Morgan or your choice  // Призрачная гонщица
Когда-то давно ее детство резко закончилось в тот момент, когда собственный отец отдал ее и ее братьев некоему Адаму, лидеру религиозной секты где-то в Никарагуа. Разве что никто и не подозревал, что этот Адам был самым первым человеком. Проведя многие столетия на земле, он хотел лишь одного - искупления своих грехов. Он собирал сирот и тренировал их, чтобы те стали вместилищем для духа мести Заратоса, того самого, что давал силы Призрачному Гонщику, но цель была неизвестна.
Алехандра выросла, покинула обитель и долгое время просто путешествовала, перебиваясь мелкой работой, да иногда и воровством. Вступила в байкерскую банду, нажила кучу проблем, точно так же их разрулила и в целом жила одним днем. И все ровно до того момента, пока Джонни Блейз не отпустил духа мщения, который и выбрал Алехандру новым носителем.
Теперь же, будучи марионеткой в руках своего наставника, она должна была очистить землю от всех грехов на свете, чтобы люди могли жить в счастье. Без мозгов, без мотивации, но счастливые и безгрешные. Но тогда умирает свобода, умирает смысл жить. В конечном счете один Гонщик столкнулся с другим, пока все не закончилось тем что Алехандра лишилась своих сил, а вместе с тем и души.
Блейз смог вернуть себе и Заратоса, а после и вернуть душу самой девушки, что все так же пылала адским пламенем мщения.
Но в аду никогда не заканчиваются подковерные игры. Вот и сейчас она вновь появилась в жизни Блейза, чтобы остановить новую адскую игру.

- Если вы не знакомы с комиксами, то это совершенно не страшно. Все расскажу, покажу, сюжет вообще построим отдельный.
- Мексиканские вайбы и такая же жгучая драма прилагаются. Готов играть и экшен и стекло и комедию и все что пожелаете. Да, заявка в пару.
- Внешность менябельная, у меня еще куча вариантов, графикой закидаю
- В плане постов не тороплю, играем ради комфорта. Сам пишу в среднем 5-6К.
- Орать в гостевую и в ЛС

Tyrion Lannister

a song of ice and fire  // peter dinklage  // "я не лев, но всё-таки сын своего отца"
"Если бы я родился в семье крестьянина,
то меня оставили бы умирать или продали как уродца какому-нибудь работорговцу.
Но увы, я был рожден Ланнистером с Утеса Кастерли,
и во всех тамошних ярмарочных балаганах не хватит денег на такого карлика".

Не думаю, что Тирион из дома Ланнистеров нуждается в представлении и все-таки напомню для тех кто позабыл.

Бес, Полумуж, Хугор Хилл, Йолло, Безносый, Великан Ланнистер. Больше «титулов» только у Дейнерис Таргариен. Наверное. Не факт.

Мечтал о драконе, а получил призрение от отца. Хотел увидеть мир, но погряз в интригах и скандалах Королевской гавани. Впрочем, мир все-таки увидел. Потом, когда в ящике из-под апельсинов бежал из Вестероса.

Нехватку в росте компенсирует острым умом и превосходным чувством юмора. Историк, политик и философ не на словах.

Не стал рыцарем, но сделал прекрасную карьеру мастера над стоками в Утесе Кастрели. С постом десницы тоже справлялся неплохо.

Влюбчив. Кинк на женщин низкого происхождения.

Испытывает слабость к уродцам, калекам и сломанным вещам. Больше любит только вино и власть.

---

"Я знаю тебя с тех пор, как ты лежал у груди Джоанны.
Ты улыбаешься как Герион, дерешься как Тиг, от Кивана в тебе тоже кое что есть, иначе ты не носил бы свой белый плащ...
но истинный сын Тайвина — Тирион, а не ты".
Понимаете, да? Чувствуете эту динамику, вечную тему отцов и детей? Если да, то стучите в гостевую и все обсудим. Мне очень интересно поиграть в эти вечные терки между Тайвином и Тирионом. И да, сцена с арбалетом будет. Как и суд и прочие моменты, аспекты и все что хотите, но в рамках святого канона.

Из пожеланий: не брать роль ради количества. Хочется получать хотя бы 1 пост в месяц. Не ломать персонажа. Не оставлять от Тириона только имя. Я понимаю желание сделать персонажа лучше, где-то переделать и слепить слегка свое, но все-таки если Тирион внезапно начнет скакать на лошадях, издавать боевой клич и станет лучшим лучником Вестероса, то это уже не Тирион Ланнистер. Ах, да, он все-таки сын Тайвина, а не бастард Безумного короля.

divya

slavic folklore // ингрид олеринская  // ost мельница - дорога сна
дивия, мать ведьм, богиня луны и колдовства
романовская диана николаевна

---

- Взяла нам два билета на гастро-спектакль на вечер, - вместо приветствия говорит она, не отвлекаясь от созерцания панорамного окна кафе, за которым спешат по своим делам прохожие. Бокал вина почти опустел, немым укором рубиново-красного извещая - я тебя ждала еще полчаса назад. - Заедешь к шести? - вопросительные нотки в голосе исключительно для проформы. Иллюзия выбора, иллюзия своего решения, которую Диана милостиво дает окружающим. Про таких сказать знает себе цену - все равно, что оскорбить. Диана не вещь с ценником, не награда кому-то за верность, а женщина, которая не лишена самоуважения, знает, чего хочет и добивается своих целей. Она бывает резка и прямолинейна, бывает мила и кокетлива, но никогда все разом, не смешивая полярные эмоции в пошлый коктейль с привкусом истерии. Она многолика, словно луна, каждую ночь проходящая путь от горизонта до горизонта.
- Я не успею заехать домой, сестрица.
- Именно поэтому к шести, - она улыбается мягко, п р е д с к а з у е м о, -  я все подготовлю. Шоу все равно начнется в восемь.
❖❖❖
Дивия и Хорс близнецы. Ночь и день, луна и солнце - они всегда в одной связке. Даже если между ними десятки тысяч километров, они знают, что на душе друг у друга, разделяют беду и радость. Их связь - это плечо, которое всегда подставят, и на которое всегда можно опереться. Пока Хорс занимался технически сложными вещами, Дивия тонко и чувственно вносила в его алгоритмы красоту. По сказаниям, они никак не могли встретиться на небосклоне, пока Дивия не уговорила Дыя дать ей минутную возможность видеться с братом - так появились затмения. Первую лунницу, вырезанную из белой ивы, подарил сестре Хорс именно в такой день.

Дивия - мать ведьм. В силу ее статуса, ее знания сразу стали тайными, передавались от матерей к дочерям, и реже - сыновьям. Женщины просили у Луны долгую юность и красоту, умываясь родниковыми водами, гадали на суженых под ее взором, и заговаривали на здоровье обереги с ее благословения. Первой ведьмой, по иронии, стала изгнанная богиня, принесшая взамен самую верную дружбу в тысячи лет.
❖❖❖

дивия находит ядвигу в лесах, оставшись почти без сил; забираясь туда, откуда даже богам не вернуться с легкостью. когда дебри не приносят ответов на пробирающие до костей вопросы - наступает безысходность. ядвига встречает ее все той же сестрой, отпаивает отваром и не спрашивает, зачем она вообще к ней является - итак все знает. пусть остается столько, сколько ей важно и нужно. они молчат сутками; она заплетает дивии косы долгими вечерами, не рассматривая греющий избу огонь в печи. у них негласная договоренность: не вспоминать, что было когда-то давно. на суде дивия прячет взгляд, не потому что боится ее кары, а потому что это единственный знак - п о н и м а н и я. знак - принятия. знак, который ядвига может считать - в последний раз. найди меня после. теперь, когда навь и правь в одинаковых значениях далеко - у них есть целая вечность, чтобы заново узнавать, в чем смысл мироздания. и как магия может прорастать без воды. удобрения. не в почве даже, лишь внутри мысли. как именно нужно влиять на ход вещей. и есть ли смысл останавливаться. век за веком совершенствуя способности воздействия на умы. на желания. на силы. и если щелчком пальцев битва не заканчивается, она заканчивается задолго до него - принятыми решениями, отосланными и не добравшимся гонцами. бесконечным т щ е с л а в и е м, да жадностью. кому власть. кому золото. кому обожание. лишь найти рычаг и действовать; вне страхов. вне предубеждений.

— кому какое дело – с кем я сплю?
— с кем ты спишь – никому. а вот с кем ты выходишь в люди...

Романовский заламывает руки за спину и как-то по-особенному сочувствует взглядом, в то время как Диана хихикает, пролистывая контакты в телефонной книге. "Buono" на Кутузовском своим ярко-белыми скатертями, диванами и свисающей с потолка растительностью вгонял в некое подобие мажорного уныния. Виски кончается стремительно быстро и рокс вновь наполняется янтарно-золотым, гармонируя с терпением Евсеева, которое в отличии от крепленного напитка, казалось, бесконечным.  [...]

— Могу дать тебе контакт одной моей незамужней подруги, — Романовская отрывает взгляд от телефона и с ехидством присущим только матери ведьмовства тянется вперед через весь стол, — в две тысячи восьмом она выиграла премию Лоренса Оливье за лучшую женскую роль.

— Спасибо, у меня уже есть претендент, — одернув рукав пиджака, Евсеев поднимается с кресла и, кивнув коллегам, поправляет самого себя, — претендентка.

Сестрица, очень многое дано тебе на откуп. Все обсуждаемо, все решаемо. Тебя уже ждут четверо - Яга, как подруга, с которой вы будете сплетничать о ее будущем муже Симаргле, их дочка Василиса, как юная ученица, и я, потому что куда солнцу без луны? (посмотри, какую красоту о тебе пишут Яда и Глеб!) Единственная дружная просьба - рассмотреть в качестве рода деятельности что-то артистичное, богемное, потому что почти вся семья при погонах и в форррме, кто-то должен отвечать за прекрасное)
о себе - игрок медленный, но к идеям не перегорающий, за посты не дергаю, в тг могу и накурить сюжет, и помочь разобраться в перипетиях славянки.

Tessarion

a song of ice and fire // florence pugh (ваш вариант)  // дракон
Мой лорд, Вы очень добры, когда говорите это, но победа принадлежит Тессарион.

Тессарион — дракон, что пробуждается не с яйца, положенного в колыбель к Дейрону. Она вольна быть сама по себе и все-таки связывает свою жизнь с мальчишкой из дома Таргариенов.

Ее зовут Синей Королевой. Так поэтично и так ей идет. У Тессарион крылья тёмные словно кобальт, а когти, гребень и брюхо сияют, как чеканная медь. Она самый прекрасный дракон в глазах своего всадника.

Она могла остаться. Ей велено было остаться в драконьем логове, но Тессарион не послушалась. Следом за мальчишкой полетела в Старомест. Приземлилась на Маяк, чуть не потушив огонь, что горит в нем веками. Драконы — не рабы и никто не в праве приказывать им.

В три раза меньше Вермитора. Тессарион быстро растет и крепнет. Впервые поднимается со всадником на спине, когда Дейрону исполняется тринадцать и с того дня не прошло и дня, дабы дракон не накрывал Старомест своей тенью, неся на спине всадника.

Они не мечтают об завоеваниях. Тем более о войне между драконами. Дейрон читает Тессарион книги, поет для нее, говорит, что однажды они полетят куда им будет угодно. Тессарион ему верит. В тайне от всех пробирается на турниры, расталкивает локтями зевак и болеет за своего всадника. Знает, что однажды он станет прославленным рыцарем. Смеется над его увлечения верой, совсем не в силах представить своего Дейрона ни септоном, ни мейтсером. Нет, у них на двоих судьба, а драконы не служат.

Тессарион, как и Дейрону не нравится война. Бессмысленное кровопролитие. Но она чувствует боль своего всадника. Знает о его потери. И когда Дейрон отдает приказ, Тессарион сжигает Тамблтон. Пламя и кровь.

---

Я хочу историю дракона и ее всадника. Красивую, полную волнений, доверия, страданий (потому что у нас война) и веры, что они справятся. Я хочу, чтобы Тессарион открылась Дейрону, а Дейрон - ей. Чтобы они стали друг для друга самым важным в мире и, да, я не ограничиваю вас от игры с другими драконами, а только хочу, чтобы вы в своем сердце нашли место для меня.
Еще из пожеланий помнить об особенностях Вестероса (да, смешно, учитывая, что у нас драконы вполне разумные существа, но...). В человеческой форме Тессарион девушка, а это значит, что в Цитадель ее учиться не возьмут, потому что там только мужчины, пусть  добрая королева Алисанна пыталась это изменить. Да и зачем это дракону? Если хотите, я вас научу и читать, и писать, и в истории разберемся.
Еще несколько слов о связи с всадником. Она у драконов очень сильна. Поэтому сложно представляю, чтобы Тесс променяла Дейрона на какие-то свои цели или пожелания. То же самое касается Дейрона. Для него Тессарион на первом месте. Надо, он умрет за нее.
А так у меня особых пожеланий нет. Не пропадайте и желайте играть. И вообще, я не такой зануда и ворчливый, но это неточно.

Jaehaerys I Targaryen

a song of ice and fire // patrick gibson (young), donald sutherland (old) // четвёртый король семи королевств из династии таргариенов
Кто-то пришел под мои знамена раньше, кто-то позже. Пусть же остальные придут сейчас.
[indent] Самый младший и самый удачливый сын Эйниса Таргариена.
[indent] Любимчик королевы Алиссы Веларион, а поэтому «никаких семейных драм до шестнадцати лет», кушал кашу, мудрые книги читал и с дядей Мейгором открыто не припирался.
[indent] Проделал работу над ошибками в истории самого старшего брата и перед тем, как оглашать себя королем, заручился поддержкой сильных домов.
[indent] Взял Королевскую Гавань за день без мясных штурмов и пламени драконов. А чего добился ты в свои 14?
[indent] Мальчик-король Джейхейрис слушал маму и Малый совет, но женился все равно по любви на сестре Алисанне.
[indent] Главный реформатор Семи Королевств. При Джехейрисе власть Таргариенов на Железном троне остаточно укрепилась и больше не поддавалась сомнениям.
[indent] Придумал легенду, что Таргариены ближе к богам чем к людям. Так удачно скормил ее массам, что даже сами Таргариены в это поверили.
[indent] Самый плодотворный король Вестероса (и это сейчас не только о политике). Самый любимый народом, справедливый, знающий, что корона  — это не безграничная власть, а ответственность. Джехейрис всегда в первую очередь был королем, а уже потом мужем и отцом. Он любил Алисанну, любил своих детей (даже Сейру), но истинная его страсть — Вестерос.

---

Жду на умного братика, который стал для всего Вестероса легендой. Обещаю любить и оберегать, а когда придет время, то трагично умру, дабы ты взошел на престол. Кроме меня здесь есть еще прекрасная Рейна, а поэтому, да, придется тебе несладко и мама от гнева старшей сестры не спасет. Из пожеланий: не ломайте канон слишком сильно (не надо из миролюбивого Джейхейриса лепить второго Мейгора или Дейнерис Сновидицу), пост хотя бы 1 раз в месяц и не пропадайте без предупреждения, будьте открыты к миру, я понимаю, что у Джейхейриса такая личная драма, что сами Древние боги Валирии велели ее отыграть, но не забывайте о семье и что характер персонажа формулируется не только благодаря общению с любимой женой.