vander | warwick

league of legends // original

• Дорогой друг! Начну с того, что ты придешь на все готовое – я очень постарался (не благодари) и уже подбил под игру некоторое количество хэдов, которые только и ждут того, чтобы быть реализованными в полноценных эпизодах. Сразу оговорюсь, среди этих хэдов нет ни одного, который бы предусматривал совместный досуг вдали от посторонних глаз и с минимальным набором одежды на обоих. Даже, если местом действия судьбоносных событий станет баня, для таких старомодных консерваторов, как я, человечество изобрело полотенца (в моем случае, возможно, с изысканной вышивкой, но сойдет и такое, в котором хотя бы не зародилась жизнь), поэтому никакой романтики, только суровая жизнь, товарищество, братство, взаимное предательство и общие мечты о светлом будущем Зауна, единственно правильного пути достижения которого, как мы понимаем, нет. Но с этим можно и поспорить. В спорах, как известно, рождается всякое.

• Биографию оставляю на откуп фантазии игрока, но если интересно мое мнение, то, предполагаю, свои моральные принципы Вандер взял не с потолка и, как минимум, один положительный пример хорошего человека перед его глазами все же имелся. Кто это будет – мать, отец, брат, старший товарищ, постер из журнала – решать игроку и только игроку.

Парочка хэдов из моей анкеты

• Силко и Вандер познакомились в раннем детстве.

• Силко – сирота.

• Поскольку Силко всегда ощутимо уступал габаритами сверстникам, но обладал довольно агрессивным характером, частенько ввязывался в драки. Временами Вандеру хотелось взять над ним шефство, но не тут-то было. Силко прекрасно умел защитить себя сам, в том числе благодаря мастерскому владению ножами.

• С возрастом Силко и Вандер попали на одни и те же шахты. Долгие годы проработали там вместе с матерью Вай и Паудер – Фелицией, потом и ее будущим мужем Коннелом.

• Какое-то время Силко был всерьез увлечен Фелицией, даже любил ее. Но в итоге она выбрала Коннела, и они с Силко остались хорошими друзьями…

• Что я могу предложить? Я могу предложить игру. Много игры. Не хочу хвастаться, но буду – от себя могу гарантировать пост в неделю, минимум (да, могу, конечно, и притормаживать по независящим от меня обстоятельствам, но когда такое случается – честно предупреждаю), безмерное количество хэдов и большое-большое желание играть. Причем не обязательно драму, стекло, ненависть, боль, смерть и прочие мало позитивные вещи, – хотя и не без них, конечно же, – но и комедию, что-то ламповое, философское… да какое угодно. Жанрово я всеяден, чувство юмора – своеобразное, зато много.

• Что хочу видеть от игрока? Любовь к канону. Желание играть и редкий по нынешним меркам талант не уходить по-английски. Все обсуждабельно – я всегда открыт к диалогу, все необходимые контакты дам, в любое время – добро пожаловать.

• Посты пишу от третьего лица, без птицы тройки, без украшательства, зато стабильно. От соигрока прошу совпадения только по последнему пункту. Остальное мне не принципиально.

• P.S. А был ли Варвик? Конкретно я бы хотел учитывать события второго сезона Аркейна, потому что... упс, спойлер. А больше я ничего не скажу.

---

Пост для примера с некоторым количеством хэдов о злополучном восстании на мосту

— Потерял сознание? А-а-а-а… — истинный смысл сказанного Твичем дошел не сразу, а когда дошел, Силко в очередной раз поразился тому, насколько глубокий смысл Уникальной Индивидуальности удавалось вкладывать в такие лаконичные по форме и содержанию фразы и пробивающие до мозга костей не хуже кулаков Вандера, с виртуозной точностью снайпера подобранные слова.
Возможно, конечно, Твич делал это не специально, а всего-навсего в свободном порядке воскрешал в памяти наиболее подходящие ситуации буквально зазубренные когда-то и переваренные фразочки из книжек, газет и журналов, и тем забавнее, что в конечном-то результате выходило у Твича куда убедительнее, доходчивее и гораздо-гораздо понятнее, чем у стесавших не одну вставную челюсть о гранит ораторского мастерства лучших умов Пилтовера и талантливейших словоблудов Зауна. К числу последних Силко небезосновательно относил и себя.
Вот и получалось, что, оказывается, чем скуднее словарный запас, чем меньше шелухи в сказанном, тем ниже шансы, топя других, самому с головой уйти в густенький такой, как правило, с преобладанием в палитре всех оттенков коричневатого – иной раз токсичнее прибрежных вод Зауна – водоворот словесного недержания. И тем ярче на поверхности сказанного, как лезвие бритвы, острое по краям – голой рукой не взяться, прорежет до мяса – сияет и бриллиантово переливается зерно правды. Одна беда – в бесплодных пустошах или даже пустотах Зауна такое зерно редко когда прорастало, а если и прорастало – мало кому удавалось по достоинству оценить горько-солоноватый, отдающий кровью и пеплом вкус его запретного для большинства плода.
—  Твич, ты не единственный, кто в тот день потерял сознание. Я его потерял, Вандер потерял… да мы все потеряли и… дорого бы я отдал за то, чтобы хоть кому-то из нас удалось бы сбежать. Не успели. Не сообразили. Не-до-га-да-лись. Х-х, — хмыкнул Силко и все же отважился достать из пачки уже не такими мелко-мелко трясущимися пальцами самокрутку из тоненькой, полупрозрачной бумаги.
Щелк! Щелкнула зажигалка, пахнуло дымом, тяжелым облаком и в без того спертом воздухе Зауна вновь повисла вонь дешевенького табака. Запах был едкий, свербящий, но далеко не такой маслянисто-сладкий, как там…

✘✘✘

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. «Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда?». БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце.
БАХ! Пущенная его рукой бутылка с горючкой разлетелась на десятки осколков, так странно и неожиданно похожих на корочки первого, хрупкого, неокрепшего еще льда. Осколки мгновенно поглотило пламя. Кто-то ему кричал… Кто-то… Может быть, Вандер? Да неважно это было, это было неважно. Тогда.
БАХ! Броня двух ближайших к нему миротворцев, стоявших так плотно друг к другу, что, казалось, срослись плечами, вспыхнула ярко-ярко, как праздничные гирлянды. Ну красота же?! КРАСОТА же? Красота! Пусть горят! ПУСТЬ горят! Пусть ГОРЯТ! Заслужили! Заслужили! ЗАСЛУЖИЛИ! Хватит! Довольно! Нахлебались! Отныне – никакого рабства! Больше – никаких шахт! Паразиты поганые! Твари! БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. Жизнь и свободу Зауну! ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ЗАУНУ!
Миротворцы ответили залпом. Бах! Вспышка! Бах! Вспышка! Бах… Он не заметил, как и когда стоявший слева от него Коннел тихо-тихо, беззвучно, успев разве что перед смертью недоуменно округлить глаза, упал и навсегда замер. Силко был слишком занят – совершенно дурея от звериной, первобытной ярости, он уже видел, как Пилтовер со всеми его шпилями, флюгерами, башенками и дарящими их обладателям баснословных красот панорамный обзор мансардами, горит, горит, горит, выгорает дотла и горами мягкого серого пепла оседает к его ногам. Он не видел, как Коннел упал, но видел, как упала она.
— Силко!
— Фел?!
Бах…
И там, где билось сердце, дыра. Пилтовер с его шикарными архитектурными ансамблями как стоял, так и продолжит стоять – десять лет, двадцать лет, сто лет, миллион лет, всегда, это сердце Фелиции – бах! вспышка! – выгорело дотла, а пепел… а пепел кружился, кружился, кружился и неторопливо так, словно бы нехотя, словно бы где-то по соседству его ждали на каком-то другом, более массовом, более вооруженном, более скоординированном восстании, редкими-редкими хлопьями падал на лоб Фелиции, на ее губы, на ее широко распахнутые, еще – тоже, как и у Коннела, – изумленные, но уже абсолютно слепые глаза. Где искрилась жизнь, теперь – безраздельно властвовала пустота.
Она хотела спасти его… Хотела? Ну вот что за упрямица! Зачем? Зачем?! ЗАЧЕМ! Все равно ведь не спасла…
Смешно даже – дыра одна, а сердца погибло два. Нет больше у него никакого сердца, есть только гоняющей кровь с пеплом по жилам туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда сухой и шершавый кусок каменного угля. Зря он не подох в свое время под завалом, ой, зря.

✘✘✘

Выпуская очередное кольцо дыма, Силко неожиданно усмехнулся, будто бы собирался сказать что-то очень и очень смешное, а вовсе не то, что сказал:
— Я тоже знаю, каково это – цепенеть от страха, когда кажется, что события проносятся сквозь тебя так, как если бы ты разом лишился не только всех мыслей, но всех костей, жил, мяса… А все, что от тебя осталось – этакий зависший сам по себе в воздухе комок бесплотного, какого-то… первобытного ужаса, единственная функции которого – заставить тебя бежать. Страх, Твич. Осознанный страх потерять что-то важное в себе или кого-то важного рядом – это же и есть одна из тех ключевых вещей, которые отделяют неразумное существо от разумного существа… И ты абсолютно прав насчет Паудер. Как ты ее не назови, а жизнь в Зауне сама по себе одна огро-о-омная неприятность, — вновь чему-то своему усмехнулся Силко, на сей раз вместо того, чтобы размазать окурок каблуком сапога, отбрасывая его в сторону и наблюдая за тем, как оранжево-красный огонек с раскуренного конца сперва тлеет, а потом медленно-медленно прогорает и гаснет.
— Когда-то мы с Вандером поклялись перед матерью Вайолет и Паудер, если понадобится, голыми руками – так, чтобы у кровавых язв на ладонях появились свои кровавые язвы – вырубить из камня новый, лучший Заун – такой, где ее детям… всем нашим детям… не придется взрослеть в тех условиях, в которых приходилось взрослеть нам. Но, похоже, Вандер в кои-то веки сподобился обуздать свою тягу отрабатывать хлеб руками и, видимо, решил хорошенечко отполировать лбом пол в кабинете шерифа или кому он там ходит кланяться. Все равно башка у него чугунная и, знаешь, иногда мне кажется, что если ее отстрелить, на ее месте тут же вырастет новая, еще более непрошибаемая. Удивительное дело, Твич, Вандер – единственный, кто ушел с моста без единой царапины.   
Из воспоминаний о том злополучном восстании Силко не давала покоя еще одна умом непостижимая тайна. Захоти Вандер справедливого возмездия за гибель их, между прочим, общих с Силко товарищей – мог покончить со всем быстро-быстро – легко и даже играючи, снеся полчерепа недорогого уже братца одним ударом тяжеленной шахтерской перчатки, но – прежде, чем напасть, – свои коронные землебойки Вандер почему-то снял. Кровью, что ли, боялся испачкать? Да нет. Скорее банальное убийство показалось ему… чересчур банальным. Вандер хотел, чтобы Силко мучился, хотел кожей собственных побелевших, размером с некрупное яблоко, сжатых в кулаки костяшек прочувствовать, как кожа Силко лопается под его ударами, кости хрустят, а кровь, мышцы, глаза – превращаются в однородную кашу.
Разве так поступают друзья? Нет, так друзья не поступают.

✘✘✘

Вспышка! Вспышка! ВСПЫШКА! А за ними – удушливая, почти непроницаемая кроваво-черная мгла. Это был день – ясный, теплый и солнечный день, когда на мост Прогресса хлынула – сперва-то казалось, неудержимая, как выжигающая все на своем пути вулканическая лава, но уже после первых ответных залпов, первых криков и первых обугленных тел, стало понятно – нет, хаотичная, как дерьмо из прорванной канализации – плохо организованная, плохо вооруженная толпа… Не солдаты они были, совсем не солдаты. Так, обыкновенные работяги с ни чем не вымываемой, въевшейся в мясо чернотой под ногтями. Многие из них уже и не помнили, когда солнце – этот большой огненный шар – видели собственными глазами и, конечно же, не подозревали, что тьма переулков, шахт, бесконечных и безграничных подземелий Зауна, оказывается, выползла вслед за ними и даже обогнала.
— Я виноват! Я виноват! Дай мне все исправить! Дай мне все исправить, пожалуйста! Я пойду до конца! Я пойду до конца! — упираясь совершенно сумасшедшим взглядом в идущего к нему Вандера, Силко мелко-мелко, часто-часто, как в лихорадке, дрожал.
Все решено! У него был план. Отличный план! Именно то, что надо – прихватив с собой связку самодельных взрывчаток, как нож в масло, – он же худой, быстрый, юркий, фьють – туда! – вклиниться в строй миротворцев, а вместо «обратно» – БА-БАХ! – подорвать заодно с ними себя. Справедливо же? Справедливо! Отдать собственное будущее за тех, кто погиб – по его вине или по вине Вандера, была ли теперь разница? – а должен был жить, жить, жить, прививая следующим поколениям сыновей и дочерей Зауна хотя бы мечты о достижимом – нужно бороться! нужно сражаться! – свободном, общим для всех завтра. 
Жертва тех, кого поглотила ВОЙНА – а здесь началась она, самая настоящая, – не могла, не имела права оказаться напрасной.
— Ты меня не остановишь, Вандер!
Он и не собирался.
БУЦ! Изо всех сил Вандер приложил Силко головой – левым виском и левой половиной лица – о каменную опору моста. Силко упал, на какой-то миг, вероятно, потерял сознание. Что именно произошло – он понял далеко не сразу. От удара затроилось в глазах.
Струйка крови из рассеченного лба, дрожа и зависая на кончике носа тяжелыми каплями, - кап-кап-кап – капала в никуда… Мир смазался, превратился в пульсирующую огнями грязно-черно-красную, пропахшую дымом и гарью, расплывчатую мозаику.
Силко попытался подняться, тело отказывалось, стало каким-то неподъемным и в то же время, как кисель, мягким. Хорошо, что Вандер был рядом. Они же, считай, братья, они же, считай, – семья.
— П-а-моги п-одняться, — мотая гудящей головой из стороны в сторону, как собака, Силко протянул руку куда-то вверх, в темноту, к Вандеру.
И Вандер помог. Правда, протянутая рука так и осталась протянутой. Никогда. Он уже никогда не забудет, как на его горле сжались чугунные пальцы Вандера.
Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Но Силко не умирал, не умирал и не умирал, хотя, может быть, в какой-то момент даже очень сильно старался. Тогда Вандер снова схватил Силко за горло и легко-легко, как какую-то мокрую тряпку, швырнул в воду с моста. И это было только начало.
Не умел Вандер, никогда не умел останавливаться там, где нужно было остановиться, и вести за собой тогда, когда требовалось идти до конца.
И все-таки по-своему Силко был благодарен Вандеру, благодарен за то, что наконец-то понял – умирать ему еще очень и очень рано. Кто-то должен дойти до конца…

✘✘✘

— Мусор? — переспросил Силко.
Он так увлекся воспоминаниями, что опять напрочь утратил хоть какую-то связь с реальностью. Разве что на слова Твича о том, что он пригласил бы Силко к себе, да вот некуда, сам Силко многозначительно пожал плечами – он понимал, все понимал…
— Так это был ты? Тот взрыв в отстойниках?
Незадолго до восстания на мосту до Силко доходили слухи о взрыве на территории одного из мусороперерабатывающих комплексов в не самом – даже по меркам Нижнего города – благополучном секторе Зауна. Только вот Силко был чересчур увлечен подготовкой к их – эпохальной! судьбоносной! – битве за жизнь и свободу Зауна, что на происшествия внутри самого Зауна практически не обращал внимания. Как же он был слеп тогда! Но, спасибо Вандеру, отныне он уже точно не сомкнет глаз. Ну, какая ирония… Какая ирония!
— Верхние… — скользя взглядом от кнокеров в ушах по всей – морде? лицу? – Твич же заунит! - получается, морде лица Уникальной Индивидуальности, Силко скрипнул зубами:
— Верхние… ты прав, Твич, тысячу раз прав: они отнимут у нас все – наш дом, наш мусор… Кто знает, может, отнимая мусор, они освобождают пространство для того, чтобы такие, как Вандер, начали барыжить банками с кристально чистой водой из пилтоверских унитазов… Они отнимут наше будущее и наше сознание… Мы же для них – скот, неразумные твари, а скотину, которая дерзнула укусить хозяина, полагается убивать. Ну, чтобы не портить генофонд стада. Вот, кто мы такие для них, Твич. Впрочем, ты это и сам не хуже моего знаешь. Мне нужны кулаки, Твич, много-много кулаков и много-много оружия. Мне нужно всё, все и каждый, кому не плевать на наш город, наш, Твич, наш по праву… И… кусать меня я бы не рекомендовал. Сдается мне, стараниями Синджеда и… Вандера… я стал крайне ядовитой тварью, возможно, даже ты отравишься. Так что побереги зубы, Твич, они нам тоже еще понадобятся
Война. Это была война. А на войне, чтобы победить, нужна не горстка работяг с угольной чернотой под ногтями, а хорошо подготовленная, прекрасно вооруженная – настоящая армия.
— Пилтовер ответит нам. За все. Обязательно.
И Вандер.

rat

the gray house… // andy biersack or luke powell or your choice // !male
крыса - тот, что летун, уходящий в наружность

крыса живёт во второй - крыса у крыс, так что за этот замечательный каламбур и за почётную должность талисмана награждается освобождением от стайных обязанностей. во второй - только его матрас в почти новеньком спальном мешке.

крыса ночует на чердаке, подальше от наушников, транзисторов и прыщей.

никто не знает, в своём ли уме, и так и хранится спальное место летуна нетронутым и тщательно оберегаемым. редкий случай коллективного крысиного осознания.

крыса уходит в наружность, туда, где пустота съедает то, что не успел поглотить туман. возвращается обратно с дарами; где он был - никому неизвестно, как выживал - тоже, но руки у него в шрамах и трещинах. частично он сделал с собой это сам.

они сидят молча на чердачном матрасе, спина к спине, курят, не ощущая потребности в разговорах. иногда с чердака льётся флейта, но это - особое волшебство, сплетаемое лишь в особенно тёмные ночи.

саара на болоте поёт сладкие песни-заманки, и хозяин леса отдаёт свою кровь раз за разом, чтобы послушать, замкнуть себя в этот магический круг.

кольцо на шнурке царапает раны.

прямой взгляд крысы обжигает; у слепого нет зрячих глаз, а у крысы вместо них россыпь осколков на тонких цепочках, и он не смотрит ни на кого прямо, совершенно не боясь осуждения - никто же не знает до сих пор, под каким из ногтей.

ни на кого, кроме.

---

расчехляй свои самые мрачные подборки на пинтересте
хочется сохранить их каноничную историю, уйти в лес и вообще посмотреть, как они там жить будут.
мне кажется, что лучше бирсака на внешность никого нет, но если у тебя вдруг есть - приноси.
будет здорово на старте обменяться постами, можно даже сразу в будущую игру. у меня объём от 5к и как пойдёт, заглавные буквы (это тут я такой царь лапслока), без украшательств, любое лицо.
в планах забросать тебя мрачной эстетикой, музыкой, вдохновлять и вдохновляться. так что ты приходи.

apollo

greek mythology // fc: freddie fox  // бог света, покровитель искусств, предводитель и покровитель муз, предсказатель будущего, бог-врачеватель, покровитель переселенцев, олицетворение мужской красоты чудовище, сколько у тебя еще регалий??

Вы знаете, кто он такой? Нет, я говорю не про того, кого восхваляют в песнях, не тот, чье имя звучит в хвалебных гимнах. Вы знаете его настоящего?

Он — сын Громовержца, светлый и прекрасный, вечно юный. Лира в его руках порождает лирический экстаз, а в глазах отражаются тайны мироздания. Его называют покровителем искусств, целителем, пророком. Он тот, чьи стрелы несут смерть, а касание — исцеление. Он сияет, но не согревает. Дарит свет, но оставляет после себя лишь тень.

Аполлон умеет любить.

Как он сам считает. Только его любовь — это костер, что вспыхивает внезапно, охватывает все вокруг, но никогда не заботится о тех, кого он касается и чьи язычки опаляют. Он охотник, и его привлекает сама погоня, а не добыча. Он будет петь тебе песни, укладывать кудри за ухо, вдыхать аромат твоей кожи, но едва ты позволишь себе поверить в его ласки — он отвернется. Это не потому, что ты недостойна. Это потому, что для него любовь — это власть. Как для любого бога. Ему становиться скучно.

Аполлон не терпит отказа.

Ибо кто смеет перечить сыну Зевса? Дафна, та самая прекрасная нимфа, отвергла его, и он обрек ее на вечное бегство, превратив в лавровое дерево. Что же касается меня... — я не бежала, осмелилась принять его любовь, но не захотела принадлежать ему.

Глупая? Возможно. Но скажите — разве это грех? Разве преступление не желать быть игрушкой в руках бога, каким бы он ни был великим?

Аполлон не прощает.

За отказ он дарит проклятия. Если ты не станешь его, он сделает так, чтобы никто другой не захотел тебя. Я, троянская царевна, приняла его дар, но не согласилась на его условия. Он вложил в мои уста истину, но забрал у меня надежду быть услышанной. Теперь мой голос — лишь шелест листьев, предсмертный хрип жертвы, мольбы перед битвой, которые никто не воспринимает всерьез. Он сделал меня пророчицей, но оставил без веры. Как жестоко — видеть будущее, но не иметь возможности его изменить.

Аполлон милосерден.

Именно так говорят о нем жрецы. Он приносит спасение, излечивает раны, но редко делает это из доброты. Ведь когда он исцеляет — он доказывает свое могущество. Когда он ведает — он вершит судьбы. Он любит быть нужным, быть тем, к кому обращаются в мольбе. Но его забота — это как солнечный свет в полдень в знойной пустыне: чем больше ты к нему тянешься, тем быстрее сгораешь.

Аполлон — воплощение идеала.

Так говорят смертные. Ведь он красив, его голос чарует, его шаг легок, его улыбка способна растопить самое холодное сердце. Но скажите мне — разве красота означает добродетель? Разве гармония означает справедливость?

Он вдохновляет поэтов, но не сочувствует их бедам. Он ведет воинов в бой, но не оплакивает павших. Он обрушивает мор на города, но лишь потому, что его оскорбили. Как легко быть богом, когда тебе позволено все.

Но что, если он тоже пленник?

Сын Зевса, рожденный на бесплодном острове Делос, с сестрой, чья ярость сродни шторму, с матерью, вынужденной скитаться, спасаясь от гнева Геры. Он с детства знал, что значит бороться за место в мире. И, быть может, именно поэтому он так жаждет власти? Может, он любит не саму любовь, а ту силу, что она дает? Может, он — просто мальчик, который слишком рано понял, что чувства не имеют смысла, если их нельзя контролировать?

Но меня это не волнует.

Я не собираюсь жалеть того, кто разрушил мою жизнь. Кто превратил меня в безумную, в вечную предательницу своего народа, в женщину, чьи слова ничего не значат. Пусть другие восхищаются его мудростью и благородством. Пусть ему приносят жертвы, пусть в его честь поют гимны.

Я же скажу лишь одно:

НЕ ВЕРЬТЕ ЕГО СВЕТУ. В НЕМ НЕТ ТЕПЛА.

---

Добро пожаловать в солнечный уголок стекла и соплей! с:
Уж больно сильно запал мне в душу этот солнечный мужчина, и захотелось попробовать обыграть их отношения в тропе "от ненависти до любви
". В глубине души, ему очень печально что Троя потерпела неудачи, но он никогда бы это не признал сам.

Перерождение? Увы, только у Кассандры. Она не помнит ни его, ни свои прошлые жизни. Но если вспоминает, на начинаются катаклизмы. И в этом их общее проклятие.

Аполлон бессмертен, вечен. Не так силен, как в древности, но силы его не покинули. Он все еще бродит по бренной, играет на гитаре, поет и проживает свою лучшую жизнь золотого мальчика.

Пишу от 3-4 ка, 3 лицо с птице-тройкой и да и нет. Очень люблю активных и идейных людей, который смогут генерировать сюжеты и не сидеть сложа руки. Буду очень рада видеть в гостевой если кого-то заинтересует заявка.

arrax
.
a song of ice and fire // fc tom holland (ваш вариант) // лучший друг &  брат

«МАЛЕНЬКИЙ, ДА УДАЛЕНЬКИЙ»

кажется, так говорят, когда жемчуженно - белый дракон люцериса велариона взмывает в ввысь; появившийся на свет, почти что, одновременно со своим всадником, арракс во времена танца драконов был еще слишком юн и неопытен. взращенный в любви сородичей и во взаимопонимании со своим всадником, дракон производил впечатление слишком легкомысленного и не сформированного.. однако мало кто знал, что за прекрасным фасадом скрывается некто невероятно вдумчивый и рассудительный.

арракс был тем, кто всегда пытался отговорить друзей от очередного сумасбродства /ведь у кого-то должна быть хоть капля мозгов, верно?/ он наблюдал за тем, чтобы вермакс и плясунья друг друга не убили, ловко уводя темы для разговора, и, уже лично придумывая «новый план по поиску каннибала или призрака»; следил за тем, чтобы малыш тераксес не увязался за ними в далекий полет и, именно он, первый раскрылся своему принцу и явил «свою настоящую личину».

[indent] арракс всегда был верным. и эта самая преданность его сгубила;

[indent]   [indent]  [indent] разодрала пополам и отправила гнить в самую глубокую точку узкого моря.

Ты - тот, кто так нам нужен;
[indent] ты - тот, без кого мы не справимся никак.

в нашем уютном уголке есть не только Вермакс и Мунденсер, которые ждут своего третьего из ларца, но и люцерис, джейс, джоффри и рейнира. и это не говоря уже о том, что тут есть почти все чудесные и прекрасные драконы. арракса окружат любовью и заботой, ну, остальные, а мы с муни обещаем высылать кринж, угорать и тоже любить.. если б не джейс и бейла, то так и знай, мы бы показали старой карге - вхагар - где раки зимуют!

addition: в скорости не ограничиваем, ток не пропадайте; играем от 3-го лица и просим о том же. размер постов не принципиален, важно наполнение! было бы чудно, если бы вы в лс поделились своим

Quentyn Ball


a song of ice and fire  // kevin mckidd  // рыцарь-мятежник
Когда-то у Квентина была семья, родной замок в Просторе и десятки побед на турнирах. У него была любящая жена и слава одного из лучших мечников Семи Королевств. А еще у него была мечта. Квентин мечтал быть рыцарем Королевской Гвардии. Представлял себя в белом плаще у подножья Железного трона с тех самых ранних лет, когда мальчишки только учатся драться и вместо мечей им служат деревянные палки.

Кода-то очень давно благодаря своим талантам Квентин заслужил место Мастера над оружием в Красном замке и обещание короля подарить белый плащ. Ради мечты рыцарь готов был на многое. Он отрекся от семьи, уступил свое наследие младшему брату. Он любил свою жену, но отдал ее в Молчаливые сестры, потому что мечту о белом плаще он любил больше.  Квентин жил мечтой и не знал, что обещания умирают вместе с королями.

Король Эйгон Недостойный скончался раньше, чем освободилось место в Королевской Гвардии. Король Дейрон Второй завершил много дел, начатых отцом, но не обещание, данное Мастеру над оружием. В своей гвардии новый король предпочел видеть рыцарей верных ему, а не призраку его отца. Тот, кто должен был защищать короля стает тем, кто клянется его убить.

Интриги против короля. Сплетни и ложь. Все что раньше было чуждо рыцарю, теперь стает ему родными детьми. Вместе с Эйгором Риверсом Квентин Болл подговаривает Деймона начать восстание. Он все еще мечтает о белом плаще и плевать сколько крови надо пролить.

---

идейный вдохновитель

Приходите, если всегда мечтали сыграть по Восстанию Блэкфайра. Там и личная драма, и войнушка, и могу терки с Деймоном устроить. А еще у нас есть прекрасный Бринден и великолепная Шира, так что порчу на понос вам организуют. Но не берите роль ради количества. Мне хочется играть, а не ждать посты месяцами.

Tessarion

a song of ice and fire // florence pugh (ваш вариант)  // дракон
Мой лорд, Вы очень добры, когда говорите это, но победа принадлежит Тессарион.

Тессарион — дракон, что пробуждается не с яйца, положенного в колыбель к Дейрону. Она вольна быть сама по себе и все-таки связывает свою жизнь с мальчишкой из дома Таргариенов.

Ее зовут Синей Королевой. Так поэтично и так ей идет. У Тессарион крылья тёмные словно кобальт, а когти, гребень и брюхо сияют, как чеканная медь. Она самый прекрасный дракон в глазах своего всадника.

Она могла остаться. Ей велено было остаться в драконьем логове, но Тессарион не послушалась. Следом за мальчишкой полетела в Старомест. Приземлилась на Маяк, чуть не потушив огонь, что горит в нем веками. Драконы — не рабы и никто не в праве приказывать им.

В три раза меньше Вермитора. Тессарион быстро растет и крепнет. Впервые поднимается со всадником на спине, когда Дейрону исполняется тринадцать и с того дня не прошло и дня, дабы дракон не накрывал Старомест своей тенью, неся на спине всадника.

Они не мечтают об завоеваниях. Тем более о войне между драконами. Дейрон читает Тессарион книги, поет для нее, говорит, что однажды они полетят куда им будет угодно. Тессарион ему верит. В тайне от всех пробирается на турниры, расталкивает локтями зевак и болеет за своего всадника. Знает, что однажды он станет прославленным рыцарем. Смеется над его увлечения верой, совсем не в силах представить своего Дейрона ни септоном, ни мейтсером. Нет, у них на двоих судьба, а драконы не служат.

Тессарион, как и Дейрону не нравится война. Бессмысленное кровопролитие. Но она чувствует боль своего всадника. Знает о его потери. И когда Дейрон отдает приказ, Тессарион сжигает Тамблтон. Пламя и кровь.

---

Я хочу историю дракона и ее всадника. Красивую, полную волнений, доверия, страданий (потому что у нас война) и веры, что они справятся. Я хочу, чтобы Тессарион открылась Дейрону, а Дейрон - ей. Чтобы они стали друг для друга самым важным в мире и, да, я не ограничиваю вас от игры с другими драконами, а только хочу, чтобы вы в своем сердце нашли место для меня.
Еще из пожеланий помнить об особенностях Вестероса (да, смешно, учитывая, что у нас драконы вполне разумные существа, но...). В человеческой форме Тессарион девушка, а это значит, что в Цитадель ее учиться не возьмут, потому что там только мужчины, пусть  добрая королева Алисанна пыталась это изменить. Да и зачем это дракону? Если хотите, я вас научу и читать, и писать, и в истории разберемся.
Еще несколько слов о связи с всадником. Она у драконов очень сильна. Поэтому сложно представляю, чтобы Тесс променяла Дейрона на какие-то свои цели или пожелания. То же самое касается Дейрона. Для него Тессарион на первом месте. Надо, он умрет за нее.
А так у меня особых пожеланий нет. Не пропадайте и желайте играть. И вообще, я не такой зануда и ворчливый, но это неточно.

Jaehaerys I Targaryen

a song of ice and fire // patrick gibson (young), donald sutherland (old) // четвёртый король семи королевств из династии таргариенов
Кто-то пришел под мои знамена раньше, кто-то позже. Пусть же остальные придут сейчас.
[indent] Самый младший и самый удачливый сын Эйниса Таргариена.
[indent] Любимчик королевы Алиссы Веларион, а поэтому «никаких семейных драм до шестнадцати лет», кушал кашу, мудрые книги читал и с дядей Мейгором открыто не припирался.
[indent] Проделал работу над ошибками в истории самого старшего брата и перед тем, как оглашать себя королем, заручился поддержкой сильных домов.
[indent] Взял Королевскую Гавань за день без мясных штурмов и пламени драконов. А чего добился ты в свои 14?
[indent] Мальчик-король Джейхейрис слушал маму и Малый совет, но женился все равно по любви на сестре Алисанне.
[indent] Главный реформатор Семи Королевств. При Джехейрисе власть Таргариенов на Железном троне остаточно укрепилась и больше не поддавалась сомнениям.
[indent] Придумал легенду, что Таргариены ближе к богам чем к людям. Так удачно скормил ее массам, что даже сами Таргариены в это поверили.
[indent] Самый плодотворный король Вестероса (и это сейчас не только о политике). Самый любимый народом, справедливый, знающий, что корона  — это не безграничная власть, а ответственность. Джехейрис всегда в первую очередь был королем, а уже потом мужем и отцом. Он любил Алисанну, любил своих детей (даже Сейру), но истинная его страсть — Вестерос.

---

Жду на умного братика, который стал для всего Вестероса легендой. Обещаю любить и оберегать, а когда придет время, то трагично умру, дабы ты взошел на престол. Кроме меня здесь есть еще прекрасная Рейна, а поэтому, да, придется тебе несладко и мама от гнева старшей сестры не спасет. Из пожеланий: не ломайте канон слишком сильно (не надо из миролюбивого Джейхейриса лепить второго Мейгора или Дейнерис Сновидицу), пост хотя бы 1 раз в месяц и не пропадайте без предупреждения, будьте открыты к миру, я понимаю, что у Джейхейриса такая личная драма, что сами Древние боги Валирии велели ее отыграть, но не забывайте о семье и что характер персонажа формулируется не только благодаря общению с любимой женой.

Kevan Lannister

a song of ice and fire  // Todd Lasance (young) Ian Gelder (old) //  младший брат, который всю жизнь оставался в его тени, будучи преданным и исполнительным помощником
"Жить в тени Тайвина Кивану было нелегко. Это было тяжело для всех моих братьев. Тень, отбрасываемая Тайвином была огромной и темной, и каждый из них вынужден был пробиваться к свету... Но Киван видел, как обстояли вещи ранее, поэтому он стал во всем помогать твоему отцу."
[indent] Вторым сыном Титоса Ланнистера и леди Джейн Марбранд. Младший брат Тайвина. Тот кто быстро понял как устроен мир и что со старшим братом выгодно дружить.
[indent] Рассудительный, лишенный излишней жестокости, верный, без ярко выраженного честолюбия, что для представителей дома Ланнистеров весьма нехарактерно, Киван по своей натуре скорее последователь, а не лидер.
[indent] Единственным человеком, с которым Тайвин откровенно обсуждает свои планы. И к кому прислушивается.
[indent] Киван хороший муж и любящий отец. Но в первую очередь он — Ланнистер и все что он делает — во благо дома Ланнистеров.
[indent] "– По какому праву ты ставишь условия мне? Ты, простой рыцарь моего лорда-отца?
– Да, землями я не владею, но кое-какой доход у меня имеется, и золото в сундуках припрятано. Мой собственный отец никого из детей не забыл перед смертью, да и Тайвин умел награждать за хорошую службу. Я кормлю двести рыцарей и могу удвоить это число, коли будет нужда. Найдутся вольные всадники, которые встанут под мое знамя, и наемникам мне есть из чего платить. Ваше величество поступит разумно, приняв меня всерьез, – и еще разумнее, не враждуя со мной."
***
"Сир Киван редко задумывался о том, о чём до этого не думал лорд Тайвин".
***
"Следующий Десница будет знать свое место, пообещала она себе. Это должен быть сир Киван. Её дядя был неутомим, рассудителен, неизменно послушен. Она могла положиться на него, как и её отец. Рука не спорит с головой".
***
"Мой дядя Киван мог бы стать вполне приличным регентом, если бы кто-то навязал ему эту обязанность, но он никогда не захочет ее. Боги сделали из него последователя, а не лидера".

---

Считаю величайшем опущением, что у нас все еще нет Кивана (и вообще слишком мало Ланнистеров), пытаюсь это исправить всеми возможными способами. Приходи, давай покажем Таргариенам как должны взаимодействовать братья. Без игры не оставлю. Войне Девятигрошовых королей, подавление восстания Тарбеков и Рейнов, многочисленные визиты в Королевскую Гавань, восстание Роберта и Война Пяти королей - все это будет, обещаю. Все это мне самому хочется прочувствовать в игре. С тебя требуется только желание писать посты.

caduceus clay

critical role // original & your choice
— вышел из дома и (не) совершил ошибку;
— все пьют чай из мертвых людей, он просто на несколько шагов впереди;
— проницательность тревожного уровня;
— красится в розовый цвет лишайником;
— все, что ни происходит, все amazing, даже если не очень понимает, что происходит;
— хозяюшка девятки;
— умеет хорошо просить высшие силы;
— на самом деле лечит;
— обладает энергией капибары;

и mic drop energy тоже

на дуде игрец ✨