Viserys II Targaryen
   
a song of ice and fire // Max Irons (ваш вариант)  // Десница трех королей
Десятый король Семи Королевств из династии Таргариенов, младший сын Рейниры Таргариен и принца Деймона, брат Эйгона III, дядя и десница королей Дейрона Юного Дракона и Бейлора Благословенного. Отец короля Эйгона IV Недостойного, королевы Нейрис и Эймона Рыцаря-Дракона.

Визерису семь, когда он переодевается в лохмотья и прячет драконье яйцо на нижней палубе корабля, атакованного пиратами из Вольных городов Эссоса. Вокруг паника и страх, но мальчишка не поддается волнениям. Действует прагматично, не держит обиду на старшего брата и что тот, спасаясь на собственном драконе, забывает о нем. Злоба только путает мысли, а Визерису надо действовать здесь и сейчас, чтобы выжить.

Визерис живой, пусть на Драконьем Камне семья оплакивает его гибель. Плен, а потом его продают как овцу на рынке, пусть новый хозяин и относится к принцу хорошо. У Визериса есть все кроме свободы. И семьи.

Визерису десять, когда доброго покровителя убивают, а сам мальчишка теперь стает собственностью банка. Его история могла на этом закончится, но Визерис умный мальчик. Теперь он не прячет свое истинное происхождение. Вместо жизни в перинном доме ему устраивают роскошною свадьбу.

Визерису двенадцать, когда он вновь возвращается в Вестерос. С живых остались только сестры и брат Эйгон, который теперь король. Радость возвращения домой с привкусом горечи от осознания, что почти все, кого он любил и считал семьей, мертвы.

Визерис не стремился к трону. Он верой и правдой служил Эйгону, затем Дейрону и Бейлору. Долг он поставил превыше всего. Даже выше семейного счастья. Визерис был обаятельным и приятным человеком, пока не был оставлен своей супругой, что сделало его суровым и непреклонным.

— Визерис и двух недель не правил, — засмеялся принц.
— Он правил больше года, — возразил Тирион.
— Год или две недели, какая разница? Он отравил родного племянника, чтобы занять трон, а заняв его, ничего уже не делал.
— Бейлор сам уморил себя своими вечными постами. Его дядя верно служил ему как десница, а до него — Молодому Дракону. Царствовал Визерис всего лишь год, но правил он все пятнадцать, пока Дейрон воевал, а Бейлор молился. А если он и в самом деле умертвил племянника, можно ли его упрекать? Кому-то нужно было избавить страну от безумств Бейлора.

— Только септоны и певцы утверждают, что змеи не тронули Бейлора. На самом деле он получил с полсотни укусов и должен был умереть от них.
— Если бы он тогда умер, Визерис царствовал бы двенадцать лет, и Семи Королевствам это пошло бы только на пользу, — сказал Тирион.

---

Мне нужен десница 

В общем, Тирион Ланнистер все сказал за меня: пока я воюю (и умираю) вы правите. И так во всех вселенных, модернах и так дальше. А если без шуток, то нам нужен тот, кто вытянул Вестерос из темных послевоенных времен. Обещаю, скучно вам не будет: я достану вас со своим планом «Дорн за три дня», Дейна будет проклинать вас, потому что могли ведь поговорить с Бейлором, чтобы ее и сестер не закрывали в башне на десять лет (кстати, а почему Визерис этого не сделал?), а Эймон… наш Рыцарь-Дракон будет вашей гордостью и радостью.
Требования простые: посты писать, без ведома не пропадать, по уходу жены страдать, своих детей и детей брата воспитывать, власть не узурпировать.

Elaena Targraryen

a song of ice and fire // Dakota Fanning (ваш вариант)  // любимая сестра
Дочь короля Эйгона III Таргариена и Дейнейры Веларион, сестра Дейрона Юного Дракона, Бейлора Благословенного, Дейны и Рейны.

С одиннадцати лет заточенная в Башне по приказу брата-короля. Элейна отрезает себе волосы и просит передать их брату. Глупая, думает, что теперь стала достаточно некрасивой и Бейлор подарит ей свободу. Нет. Десять лет в заточении, где с развлечений только поучения септ, старые книжки, и мечты о собственном драконе. Ни друзей, ни союзников, ни семьи.

Трижды выходила замуж. Дважды по воле короля, один раз – из страсти. Первого мужу Элейна почти не знала. Второго – уважала. Третьего полюбила всем сердцем и все-таки не так сильно и страстно, как любила еще совсем юной девой адмирала Алина Велариона по прозвищу Дубовый Кулак. Любила, подарила двух сыновей и втайне надеялась на брак, а Велариона к себе забрало море.

Мать семи детей.  Семь — подходящее число для богов, говорила принцесса. Все они в годы Восстания Блэкфайра предпочли сторону Дейрона II. Сама Элейна, пускай любила сестру и была той, кто почти заменила Деймону мать, но в Восстании тоже заняла сторону «красных».

Истинный мастер над монетой. Проницательная и умная, и особенно легко управляющейся с деньгами, Элейна пользуется доверием короля во всех тех делах, которыми занимается ради блага монарха и государства.

---

Элейна прожила долгую и насыщенную жизнь полную драм, предательств, любви и горя. Ближе к Дейне чем к Рейне, но не лишена разума и прагматичности. Элейна была тем голосом, к которому Дейна прислушивалась, пусть потом все равно поступала по-своему. Она любила и защищала Деймона при дворе, но когда началось Восстание, приняла сторону «красных». Долг для нее был на первом месте. Хорошо ли это? Давайте уже выясним в игре, любимая сестра.

Daenaera Velaryon

a song of ice and fire  // Tamzin Merchant  // королева-мать
Вторая жена короля Эйгона III Таргариена, мать невероятных детей: Дейрона, Дейны, Рейны и Элейны Таргариен и безумца Бейлора.

Сиротка, с шести лет под опекой лорда Алина Велариона и леди Бейлы Таргариен.

Врывается последней на «Ярмарку скота» на День Девы и покоряет молодого короля.

Обладательница самой красивой улыбки в Вестеросе по версии Грибка.

Та кто смогла вытащить меланхоличного короля из покоев и заставить интересоваться не только миром внутри Красного замка, но за его пределами.

Перешла дорогу не одной девице, мечтающей о короне. Дейнейра пережила предательство близких подруг, покушение на жизнь и осаду Твердыни Мейгора.

Никогда особо не интересовалась политикой. Дейнейра была в первую очередь женой и матерью, а потом уже королевой. Сквозь годы пронесла детскую непосредственность, не растеряла ни обаяния, ни таланта располагать к себе с первой улыбки. Добрая и нежная, она была лучом света для мужа. Любила и поддерживала, пусть не всегда Эйгон старания жены ценил.
***«Она вся сияла, – рассказывает Грибок, – когда же она улыбнулась, певцы на галерее возрадовались, поняв, что им теперь есть кого воспевать».***«Вот счастливое дитя, способное развеять тоску нашего короля»***«Ее звонкий смех звучал музыкой в моих дурацких ушах, и сам король, слыша его, порой улыбался».

---

Грех написать заявку на отца, дядю, а мать обойти стороной. Исправляюсь.
Вверху наведены скупые факты из биографии Дейнейры, которые нам известны из ПиК, так что в вашем праве додумать детали, только, прошу вас, не делайте из королевы коварную интриганку, которая по ночам вынашивает планы по захвату мира. Мне Дейнейра видится мягкой, общительной, веселой девушкой, что полюбила Эйгона, а корона – это так, не всегда приятный бонус.
Что касается материнства, то здесь вы вольны делать, что пожелаете, но чур, ремнем только Бейлора бить. А вообще, мне очень интересно открыть персонажей с точки взаимодействия с родителями, так что приходите, мы вас сразу в игру утащим и не только по основной линии.
Заранее целую и люблю.

Aegor Rivers

a song of ice and fire // Eoin Macken (ваш вариант)  // зять, которого даже врагу не пожелаешь, единокровный брат
Бастард короля Эйгона Недостойного, рожденный его пятой фавориткой леди Барбой Бракен.

Идейный вдохновитель нескольких восстаний и плевать, что шансов на престол у него еще меньше чем у Эйгона Недостойного шансов пировать с богами на небесах.

Обиженный на вест мир, а особенно на Бриндена Риверса.

Воспитанник Стоунхеджа, наверное, там ему и вдолбили в голову, что хороший Блэквуд — мертвый Блэквуд. Или дело в одной юной деве по имени Шира. Или просто за маму сыну стало обидно. Вариант, где соединяются все предвидящее предположения во едино тоже имеет место быть. В общем: "улыбка была редкой гостьей на лице Эйгора: как правило, он был сух и серьезен. Всю свою жизнь он был раздражительным и обидчивым, особую ненависть испытывал к Бриндену Риверсу и его матери".

Женился на дочери Деймона Блэкфайра не так с любви как по расчету.

"Эйгор Риверс вскоре начал подталкивать Деймона к тому, чтобы тот заявил права на трон, и особенно сильно — после того, как Деймон согласился выдать за Эйгора свою старшую дочь Каллу. Клинок Риверса мог жечь, но его язык жег еще сильнее. И вкупе с шумной толпой других обиженных лордов и рыцарей Эйгор вливал в уши Деймона яд. Долгие годы таких увещеваний принесли свои плоды, и Деймон Блэкфайр, наконец, решился".

Оставил Кровавого Ворона без глаза и перенял на себе руководство восстанием Блэкфайров после смерти Деймона и его старших сыновей.

Жил за счет жены, мотался по Эссосу с наемниками, а потом запустил успешный стартап — создал свой отряд наемников из таких же изгнанников из Вестероса. Золотые Мечи, слышали о таких? Нет. Ну ничего, услышите во время третьего восстания Блэкфайра.***"— А теперь ты хочешь, чтобы я удрал за Узкое море…
— …да, чтобы собрать армию. Как сделал Жгучий Клинок после битвы на Красном поле, где пал Деймон Блэкфайр.
— Не стоит при мне молоть чепухи об истории, сир. Деймон Блэкфайр был мятежником и узурпатором, Жгучий Клинок — бастардом. Спасаясь бегством, он поклялся вернуться, чтобы посадить одного из сыновей Деймона на Железный Трон. Не посадил. Слова — ветер, а ветер, что уносит изгнанников за Узкое море, редко возвращает их обратно".***"Он умер на чужбине, побежденный и одинокий".

---

Дорогой брат-зять, жду тебя, чтобы начать делать нервы Дейрону Второму. Не знаю какие там собаки вас с Вороном покусали (в ваши отношения не лезу), но мне бы хотелось сыграть на контрастах характеров Деймона и Эйгора. Да, будем долго друг к другу притираться и спорить по любой фигне. Без игры не оставлю. Из пожеланий только желание играть и умение гуглить (потому что я порой начинаю тошнить из-за всякой фигни)

britney clawhauser

zootopia // rebel wilson  // моя бестис <3
★ офицер Когтяузер – тот самый человек, который заходит в комнату, и все сразу понимают: шутки будут ниже пояса, кофе будет выпит до последней капли, а пончики – уничтожены. Её любимая фраза: "Моё тело – храм, и я в нём пастор, который благословляет глютен".
★ с пышными формами и громким смехом, Когтяузер не из тех, кто сидит тихо в углу. Она носит форму на два размера больше – "чтобы в левый карман влез милкшейк, а в правый твоё мнение!", – и делает вид, что спортзал – это миф, придуманный фитнес-блогерами.
★ её страсть к пончикам не просто велика – это искусство. Она может на глаз определить, где их купили, какой вкус глазури, и насколько плох был день у пекаря в Crispy Cream. "Пончик – это как жизнь: иногда он полон дыр, но всегда сладкий, если правильно выбрать начинку."
★ именно она взяла Джуди под своё крыло и объяснила, как правильно тусить. "Первое правило: если ты не танцуешь, тебе не налили достаточно. Второе правило: если ты сама себе не нравишься, значит, ты пьёшь что-то не то."
★ на вечеринках она может выбить бесплатные напитки так же легко, как дверь в квартиру подозреваемого.
★ её коронная фраза – "Я объясню тебе всё на пальцах. Средний видишь?" – звучала так часто, что напарники предложили выбить её на входе в участок.
★ когда дело доходит до работы, Когтяузер – настоящий профи. Она знает, как уговорить преступника сдаться. "Слушай, или ты сам идёшь с нами, или я съем твой обед и приду к тебе домой за десертом."
★ её девиз: "Живи так, чтобы соседи боялись позвонить в полицию, потому что ты и есть полиция."
★ работать с Когтяузер – значит быть готовым к невероятным приключениям и веселью. Она с лёгкостью поднимет твой дух (и твой сендвич с пола, потому что "5 секунд ещё не прошло") и научит не воспринимать жизнь слишком серьёзно.
★ Когтяузер – это тот самый человек, с которым скучно не бывает. Она – душа компании, гроза пончиков и живая реклама того, что можно быть классным, оставаясь просто самой собой.

Я пишу от 3х к и больше, в зависимости от настроения. Птица тройка, с большой буквы, третье лицо. Обычно отвечаю быстро, могу повременить с ответами, если это требуется. Никого торопить не буду, но и хотя бы по посту в 2-3 недели от вас хотелось бы видеть, ибо я обожаю Ребел Уилсон и люблю её любой! Она ракета, бомба, петарда! И такой я хочу видеть её в игре! Играть нам не переиграть. Идеи бурные, безумные и не всегда адекватные хд Если у вас имеется чувство юмора - мы сработаемся! Ах, да...имя можете выбрать себе любое!

gaunter o'dimm

saga o wiedźminie [the witcher : wild hunt] // fc: original + your choice // есть несколько теорий

[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] это - не кажется.
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] ( оно тянет холодом )
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] душа бьется о прутья терновой клетки и
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] вопит.

оно - голодное.
ставит рамки - лукавит тенями; не лжет. втирается в доверие, притворяется единственным способом помочь, но - предоставляет выбор / дает шанс отказаться, даже если следом разочарование. нужно только попробовать. глаза в глаза, так проникновенно. добрейшей души человек напротив, в чьей искренности так сложно - невозможно, - усомниться. и все же ни грана вранья, но все больше недосказанности. пусть условности останутся за кадром ( ведь это не так важно )

раз за разом; время теряется в сумерках.
остается незамеченным, проваливается в бездну и обрывается ошметками в стылых переулках чужого восприятия: кто-то не дышит - кто-то кричит - кто-то умоляет. в сбивчивом шепоте, быть может в мнительном одиночестве / оно подслушано, то самое - потаенное. вытащено на поверхность, извращено самым банальным : хочу. оно не смеется, лишь улыбается. это похоже на очарованность чужой непосредственностью или наивностью. оно готово сыграть в эту игру, даже если правила позволят затянуть ее на непозволительное - долго.

рамки - рамки - рамки.
детали договора / детали контракта / детали клятвы. так много вариантов, так много пустых предположений. и никто, разумеется, не откажется от возвращения долга. сущая мелочь, маленькая неприятность. нюанс: история о выживших умалчивает. быть может, когда-нибудь никогда. великодушие сменяется любопытством: оно способно восторженно следовать собственным правилам и поражаться человеческой же недальновидности, практически суицидальной. все всегда зависит от точки зрения - господин зеркало улыбается, но его отражение смотрит без тени улыбки [ жадно ; голодно ] / кому-то этого достаточно, чтобы испугаться - достаточно, чтобы умереть.

смерть - не самое худшее, молвит оно доверительно, в тишине свистящей ветрами ночи. гюнтер о’димм кажется действительно вовлеченным в человеческое благодушие и удовлетворение, встречая встречное любопытство. не поощряет, но прощает. это - об интересе; жадность поднимает голову, голод уходит на второй план. приоритеты расставлены в очередной шараде: очередная игра - очередные правила; на этот раз, ограничения не играют роли, просто потому, что не было связующего звена - волеизъявления желания.

оно не настаивает. оно не гонится следом.
мягким голосом вплетается в пространство заверение о встрече: это - об обещании. это - о чем-то, возможно, совершенно ином. всего миг или целая вечность бесконечности застывшей: время разлилось волнами в привычном русле. словно и не было ничего.
♦ ♦ ♦ ♦  ☆  ♦ ♦ ♦ ♦
немного в общем; я в курсе, что гюнтер - это о специфике, но это меня не останавливает ( специфика мое второе имя ). максимально недооцененный персонаж, на которого - я уверен, - найдется свой любитель, кроме меня ( когда-нибудь ). сама попытка в заявку далась со второго раза, что не удивительно, но будем верить, что в посты я смогу лучше, чем в произвольные тексты призванные привлечь потенциального соигрока. - сие, вводное.

по сути; я не требовательный человек, обозначу этот момент сразу. не привязываю ( по обоюдному желанию, разве что, в пределах игры ) - не кусаюсь ( опционально, но! со мной достаточно просто найти общий язык / договориться ) - не навязываю ( всегда готов рассмотреть варианты, в зависимости от интересов / ситуаций ) - не тороплю ( скорость камня мне в этом помогает, так что ноль претензий с моей стороны обеспечено ). - сие, реклама достоинств.

по факту; хоть я и максимально ( нет ) лояльный человек, но несколько условий у меня все же найдется. например: вовлеченность ( ваша заинтересованность в обсуждениях, а я люблю обсуждать - думать - хэдать - получать на это ответы - писать зарисовки и т.п., прямо пропорциональна моему вдохновению: работаю на взаимности, так сказать ) / общение словами через рот и буквами по клавиатуре, мы все здесь взрослые люди ( думаю, тут все должно быть понятно без лишних слов ) / не пропадать без предупреждения ( вытекает из предыдущего, у всех работа и etc., прекрасно все понимаемо и принимаемо, поэтому никто никого не подгоняет - не дергает, но хотя бы мявкнуть желательно ) / посты понятие относительное и подстраиваемое: стиль неважен, лицо не имеет значения, птица-тройка опциональна. сам я пишу преимущественно в следующих категориях: лапс - без птицы - от 6к. все можно обсудить и подстроить. при наличии вопросов - бояться не надо, все решим - все обмозгуем - все обкашляем.

чуть больше иммерсии от меня; моя любовь к гюнтеру безгранична. это - просто факт, понять - принять. вероятность того, что я буду донимать зарисовками: выше пятидесяти процентов. или девяноста. надо подумать. если вы читали работу ( ну так, навскидку и наудачу, почему нет когда да ) за исполнением одного прекрасного автора под названием 'за левым плечом', то миллион плюсов вам в карму - я бы хотел оттуда спиздить парочку идей, так чисто ради интереса. и, конечно, повторюсь в том, что никто не будет вас ограничивать и кроме меня обязательно люди в касте найдутся, которые хотели бы что-то придумать. жду. верю. надеюс.

vander | warwick

league of legends // original

• Дорогой друг! Начну с того, что ты придешь на все готовое – я очень постарался (не благодари) и уже подбил под игру некоторое количество хэдов, которые только и ждут того, чтобы быть реализованными в полноценных эпизодах. Сразу оговорюсь, среди этих хэдов нет ни одного, который бы предусматривал совместный досуг вдали от посторонних глаз и с минимальным набором одежды на обоих. Даже, если местом действия судьбоносных событий станет баня, для таких старомодных консерваторов, как я, человечество изобрело полотенца (в моем случае, возможно, с изысканной вышивкой, но сойдет и такое, в котором хотя бы не зародилась жизнь), поэтому никакой романтики, только суровая жизнь, товарищество, братство, взаимное предательство и общие мечты о светлом будущем Зауна, единственно правильного пути достижения которого, как мы понимаем, нет. Но с этим можно и поспорить. В спорах, как известно, рождается всякое.

• Биографию оставляю на откуп фантазии игрока, но если интересно мое мнение, то, предполагаю, свои моральные принципы Вандер взял не с потолка и, как минимум, один положительный пример хорошего человека перед его глазами все же имелся. Кто это будет – мать, отец, брат, старший товарищ, постер из журнала – решать игроку и только игроку.

Парочка хэдов из моей анкеты

• Силко и Вандер познакомились в раннем детстве.

• Силко – сирота.

• Поскольку Силко всегда ощутимо уступал габаритами сверстникам, но обладал довольно агрессивным характером, частенько ввязывался в драки. Временами Вандеру хотелось взять над ним шефство, но не тут-то было. Силко прекрасно умел защитить себя сам, в том числе благодаря мастерскому владению ножами.

• С возрастом Силко и Вандер попали на одни и те же шахты. Долгие годы проработали там вместе с матерью Вай и Паудер – Фелицией, потом и ее будущим мужем Коннелом.

• Какое-то время Силко был всерьез увлечен Фелицией, даже любил ее. Но в итоге она выбрала Коннела, и они с Силко остались хорошими друзьями…

• Что я могу предложить? Я могу предложить игру. Много игры. Не хочу хвастаться, но буду – от себя могу гарантировать пост в неделю, минимум (да, могу, конечно, и притормаживать по независящим от меня обстоятельствам, но когда такое случается – честно предупреждаю), безмерное количество хэдов и большое-большое желание играть. Причем не обязательно драму, стекло, ненависть, боль, смерть и прочие мало позитивные вещи, – хотя и не без них, конечно же, – но и комедию, что-то ламповое, философское… да какое угодно. Жанрово я всеяден, чувство юмора – своеобразное, зато много.

• Что хочу видеть от игрока? Любовь к канону. Желание играть и редкий по нынешним меркам талант не уходить по-английски. Все обсуждабельно – я всегда открыт к диалогу, все необходимые контакты дам, в любое время – добро пожаловать.

• Посты пишу от третьего лица, без птицы тройки, без украшательства, зато стабильно. От соигрока прошу совпадения только по последнему пункту. Остальное мне не принципиально.

• P.S. А был ли Варвик? Конкретно я бы хотел учитывать события второго сезона Аркейна, потому что... упс, спойлер. А больше я ничего не скажу.

---

Пост для примера с некоторым количеством хэдов о злополучном восстании на мосту

— Потерял сознание? А-а-а-а… — истинный смысл сказанного Твичем дошел не сразу, а когда дошел, Силко в очередной раз поразился тому, насколько глубокий смысл Уникальной Индивидуальности удавалось вкладывать в такие лаконичные по форме и содержанию фразы и пробивающие до мозга костей не хуже кулаков Вандера, с виртуозной точностью снайпера подобранные слова.
Возможно, конечно, Твич делал это не специально, а всего-навсего в свободном порядке воскрешал в памяти наиболее подходящие ситуации буквально зазубренные когда-то и переваренные фразочки из книжек, газет и журналов, и тем забавнее, что в конечном-то результате выходило у Твича куда убедительнее, доходчивее и гораздо-гораздо понятнее, чем у стесавших не одну вставную челюсть о гранит ораторского мастерства лучших умов Пилтовера и талантливейших словоблудов Зауна. К числу последних Силко небезосновательно относил и себя.
Вот и получалось, что, оказывается, чем скуднее словарный запас, чем меньше шелухи в сказанном, тем ниже шансы, топя других, самому с головой уйти в густенький такой, как правило, с преобладанием в палитре всех оттенков коричневатого – иной раз токсичнее прибрежных вод Зауна – водоворот словесного недержания. И тем ярче на поверхности сказанного, как лезвие бритвы, острое по краям – голой рукой не взяться, прорежет до мяса – сияет и бриллиантово переливается зерно правды. Одна беда – в бесплодных пустошах или даже пустотах Зауна такое зерно редко когда прорастало, а если и прорастало – мало кому удавалось по достоинству оценить горько-солоноватый, отдающий кровью и пеплом вкус его запретного для большинства плода.
—  Твич, ты не единственный, кто в тот день потерял сознание. Я его потерял, Вандер потерял… да мы все потеряли и… дорого бы я отдал за то, чтобы хоть кому-то из нас удалось бы сбежать. Не успели. Не сообразили. Не-до-га-да-лись. Х-х, — хмыкнул Силко и все же отважился достать из пачки уже не такими мелко-мелко трясущимися пальцами самокрутку из тоненькой, полупрозрачной бумаги.
Щелк! Щелкнула зажигалка, пахнуло дымом, тяжелым облаком и в без того спертом воздухе Зауна вновь повисла вонь дешевенького табака. Запах был едкий, свербящий, но далеко не такой маслянисто-сладкий, как там…

✘✘✘

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. «Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда? Если не сейчас, то когда?». БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце.
БАХ! Пущенная его рукой бутылка с горючкой разлетелась на десятки осколков, так странно и неожиданно похожих на корочки первого, хрупкого, неокрепшего еще льда. Осколки мгновенно поглотило пламя. Кто-то ему кричал… Кто-то… Может быть, Вандер? Да неважно это было, это было неважно. Тогда.
БАХ! Броня двух ближайших к нему миротворцев, стоявших так плотно друг к другу, что, казалось, срослись плечами, вспыхнула ярко-ярко, как праздничные гирлянды. Ну красота же?! КРАСОТА же? Красота! Пусть горят! ПУСТЬ горят! Пусть ГОРЯТ! Заслужили! Заслужили! ЗАСЛУЖИЛИ! Хватит! Довольно! Нахлебались! Отныне – никакого рабства! Больше – никаких шахт! Паразиты поганые! Твари! БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. БАХ! – сердце. Жизнь и свободу Зауну! ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ЗАУНУ!
Миротворцы ответили залпом. Бах! Вспышка! Бах! Вспышка! Бах… Он не заметил, как и когда стоявший слева от него Коннел тихо-тихо, беззвучно, успев разве что перед смертью недоуменно округлить глаза, упал и навсегда замер. Силко был слишком занят – совершенно дурея от звериной, первобытной ярости, он уже видел, как Пилтовер со всеми его шпилями, флюгерами, башенками и дарящими их обладателям баснословных красот панорамный обзор мансардами, горит, горит, горит, выгорает дотла и горами мягкого серого пепла оседает к его ногам. Он не видел, как Коннел упал, но видел, как упала она.
— Силко!
— Фел?!
Бах…
И там, где билось сердце, дыра. Пилтовер с его шикарными архитектурными ансамблями как стоял, так и продолжит стоять – десять лет, двадцать лет, сто лет, миллион лет, всегда, это сердце Фелиции – бах! вспышка! – выгорело дотла, а пепел… а пепел кружился, кружился, кружился и неторопливо так, словно бы нехотя, словно бы где-то по соседству его ждали на каком-то другом, более массовом, более вооруженном, более скоординированном восстании, редкими-редкими хлопьями падал на лоб Фелиции, на ее губы, на ее широко распахнутые, еще – тоже, как и у Коннела, – изумленные, но уже абсолютно слепые глаза. Где искрилась жизнь, теперь – безраздельно властвовала пустота.
Она хотела спасти его… Хотела? Ну вот что за упрямица! Зачем? Зачем?! ЗАЧЕМ! Все равно ведь не спасла…
Смешно даже – дыра одна, а сердца погибло два. Нет больше у него никакого сердца, есть только гоняющей кровь с пеплом по жилам туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда сухой и шершавый кусок каменного угля. Зря он не подох в свое время под завалом, ой, зря.

✘✘✘

Выпуская очередное кольцо дыма, Силко неожиданно усмехнулся, будто бы собирался сказать что-то очень и очень смешное, а вовсе не то, что сказал:
— Я тоже знаю, каково это – цепенеть от страха, когда кажется, что события проносятся сквозь тебя так, как если бы ты разом лишился не только всех мыслей, но всех костей, жил, мяса… А все, что от тебя осталось – этакий зависший сам по себе в воздухе комок бесплотного, какого-то… первобытного ужаса, единственная функции которого – заставить тебя бежать. Страх, Твич. Осознанный страх потерять что-то важное в себе или кого-то важного рядом – это же и есть одна из тех ключевых вещей, которые отделяют неразумное существо от разумного существа… И ты абсолютно прав насчет Паудер. Как ты ее не назови, а жизнь в Зауне сама по себе одна огро-о-омная неприятность, — вновь чему-то своему усмехнулся Силко, на сей раз вместо того, чтобы размазать окурок каблуком сапога, отбрасывая его в сторону и наблюдая за тем, как оранжево-красный огонек с раскуренного конца сперва тлеет, а потом медленно-медленно прогорает и гаснет.
— Когда-то мы с Вандером поклялись перед матерью Вайолет и Паудер, если понадобится, голыми руками – так, чтобы у кровавых язв на ладонях появились свои кровавые язвы – вырубить из камня новый, лучший Заун – такой, где ее детям… всем нашим детям… не придется взрослеть в тех условиях, в которых приходилось взрослеть нам. Но, похоже, Вандер в кои-то веки сподобился обуздать свою тягу отрабатывать хлеб руками и, видимо, решил хорошенечко отполировать лбом пол в кабинете шерифа или кому он там ходит кланяться. Все равно башка у него чугунная и, знаешь, иногда мне кажется, что если ее отстрелить, на ее месте тут же вырастет новая, еще более непрошибаемая. Удивительное дело, Твич, Вандер – единственный, кто ушел с моста без единой царапины.   
Из воспоминаний о том злополучном восстании Силко не давала покоя еще одна умом непостижимая тайна. Захоти Вандер справедливого возмездия за гибель их, между прочим, общих с Силко товарищей – мог покончить со всем быстро-быстро – легко и даже играючи, снеся полчерепа недорогого уже братца одним ударом тяжеленной шахтерской перчатки, но – прежде, чем напасть, – свои коронные землебойки Вандер почему-то снял. Кровью, что ли, боялся испачкать? Да нет. Скорее банальное убийство показалось ему… чересчур банальным. Вандер хотел, чтобы Силко мучился, хотел кожей собственных побелевших, размером с некрупное яблоко, сжатых в кулаки костяшек прочувствовать, как кожа Силко лопается под его ударами, кости хрустят, а кровь, мышцы, глаза – превращаются в однородную кашу.
Разве так поступают друзья? Нет, так друзья не поступают.

✘✘✘

Вспышка! Вспышка! ВСПЫШКА! А за ними – удушливая, почти непроницаемая кроваво-черная мгла. Это был день – ясный, теплый и солнечный день, когда на мост Прогресса хлынула – сперва-то казалось, неудержимая, как выжигающая все на своем пути вулканическая лава, но уже после первых ответных залпов, первых криков и первых обугленных тел, стало понятно – нет, хаотичная, как дерьмо из прорванной канализации – плохо организованная, плохо вооруженная толпа… Не солдаты они были, совсем не солдаты. Так, обыкновенные работяги с ни чем не вымываемой, въевшейся в мясо чернотой под ногтями. Многие из них уже и не помнили, когда солнце – этот большой огненный шар – видели собственными глазами и, конечно же, не подозревали, что тьма переулков, шахт, бесконечных и безграничных подземелий Зауна, оказывается, выползла вслед за ними и даже обогнала.
— Я виноват! Я виноват! Дай мне все исправить! Дай мне все исправить, пожалуйста! Я пойду до конца! Я пойду до конца! — упираясь совершенно сумасшедшим взглядом в идущего к нему Вандера, Силко мелко-мелко, часто-часто, как в лихорадке, дрожал.
Все решено! У него был план. Отличный план! Именно то, что надо – прихватив с собой связку самодельных взрывчаток, как нож в масло, – он же худой, быстрый, юркий, фьють – туда! – вклиниться в строй миротворцев, а вместо «обратно» – БА-БАХ! – подорвать заодно с ними себя. Справедливо же? Справедливо! Отдать собственное будущее за тех, кто погиб – по его вине или по вине Вандера, была ли теперь разница? – а должен был жить, жить, жить, прививая следующим поколениям сыновей и дочерей Зауна хотя бы мечты о достижимом – нужно бороться! нужно сражаться! – свободном, общим для всех завтра. 
Жертва тех, кого поглотила ВОЙНА – а здесь началась она, самая настоящая, – не могла, не имела права оказаться напрасной.
— Ты меня не остановишь, Вандер!
Он и не собирался.
БУЦ! Изо всех сил Вандер приложил Силко головой – левым виском и левой половиной лица – о каменную опору моста. Силко упал, на какой-то миг, вероятно, потерял сознание. Что именно произошло – он понял далеко не сразу. От удара затроилось в глазах.
Струйка крови из рассеченного лба, дрожа и зависая на кончике носа тяжелыми каплями, - кап-кап-кап – капала в никуда… Мир смазался, превратился в пульсирующую огнями грязно-черно-красную, пропахшую дымом и гарью, расплывчатую мозаику.
Силко попытался подняться, тело отказывалось, стало каким-то неподъемным и в то же время, как кисель, мягким. Хорошо, что Вандер был рядом. Они же, считай, братья, они же, считай, – семья.
— П-а-моги п-одняться, — мотая гудящей головой из стороны в сторону, как собака, Силко протянул руку куда-то вверх, в темноту, к Вандеру.
И Вандер помог. Правда, протянутая рука так и осталась протянутой. Никогда. Он уже никогда не забудет, как на его горле сжались чугунные пальцы Вандера.
Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Удар! Но Силко не умирал, не умирал и не умирал, хотя, может быть, в какой-то момент даже очень сильно старался. Тогда Вандер снова схватил Силко за горло и легко-легко, как какую-то мокрую тряпку, швырнул в воду с моста. И это было только начало.
Не умел Вандер, никогда не умел останавливаться там, где нужно было остановиться, и вести за собой тогда, когда требовалось идти до конца.
И все-таки по-своему Силко был благодарен Вандеру, благодарен за то, что наконец-то понял – умирать ему еще очень и очень рано. Кто-то должен дойти до конца…

✘✘✘

— Мусор? — переспросил Силко.
Он так увлекся воспоминаниями, что опять напрочь утратил хоть какую-то связь с реальностью. Разве что на слова Твича о том, что он пригласил бы Силко к себе, да вот некуда, сам Силко многозначительно пожал плечами – он понимал, все понимал…
— Так это был ты? Тот взрыв в отстойниках?
Незадолго до восстания на мосту до Силко доходили слухи о взрыве на территории одного из мусороперерабатывающих комплексов в не самом – даже по меркам Нижнего города – благополучном секторе Зауна. Только вот Силко был чересчур увлечен подготовкой к их – эпохальной! судьбоносной! – битве за жизнь и свободу Зауна, что на происшествия внутри самого Зауна практически не обращал внимания. Как же он был слеп тогда! Но, спасибо Вандеру, отныне он уже точно не сомкнет глаз. Ну, какая ирония… Какая ирония!
— Верхние… — скользя взглядом от кнокеров в ушах по всей – морде? лицу? – Твич же заунит! - получается, морде лица Уникальной Индивидуальности, Силко скрипнул зубами:
— Верхние… ты прав, Твич, тысячу раз прав: они отнимут у нас все – наш дом, наш мусор… Кто знает, может, отнимая мусор, они освобождают пространство для того, чтобы такие, как Вандер, начали барыжить банками с кристально чистой водой из пилтоверских унитазов… Они отнимут наше будущее и наше сознание… Мы же для них – скот, неразумные твари, а скотину, которая дерзнула укусить хозяина, полагается убивать. Ну, чтобы не портить генофонд стада. Вот, кто мы такие для них, Твич. Впрочем, ты это и сам не хуже моего знаешь. Мне нужны кулаки, Твич, много-много кулаков и много-много оружия. Мне нужно всё, все и каждый, кому не плевать на наш город, наш, Твич, наш по праву… И… кусать меня я бы не рекомендовал. Сдается мне, стараниями Синджеда и… Вандера… я стал крайне ядовитой тварью, возможно, даже ты отравишься. Так что побереги зубы, Твич, они нам тоже еще понадобятся
Война. Это была война. А на войне, чтобы победить, нужна не горстка работяг с угольной чернотой под ногтями, а хорошо подготовленная, прекрасно вооруженная – настоящая армия.
— Пилтовер ответит нам. За все. Обязательно.
И Вандер.

rat

the gray house… // andy biersack or luke powell or your choice // !male
крыса - тот, что летун, уходящий в наружность

крыса живёт во второй - крыса у крыс, так что за этот замечательный каламбур и за почётную должность талисмана награждается освобождением от стайных обязанностей. во второй - только его матрас в почти новеньком спальном мешке.

крыса ночует на чердаке, подальше от наушников, транзисторов и прыщей.

никто не знает, в своём ли уме, и так и хранится спальное место летуна нетронутым и тщательно оберегаемым. редкий случай коллективного крысиного осознания.

крыса уходит в наружность, туда, где пустота съедает то, что не успел поглотить туман. возвращается обратно с дарами; где он был - никому неизвестно, как выживал - тоже, но руки у него в шрамах и трещинах. частично он сделал с собой это сам.

они сидят молча на чердачном матрасе, спина к спине, курят, не ощущая потребности в разговорах. иногда с чердака льётся флейта, но это - особое волшебство, сплетаемое лишь в особенно тёмные ночи.

саара на болоте поёт сладкие песни-заманки, и хозяин леса отдаёт свою кровь раз за разом, чтобы послушать, замкнуть себя в этот магический круг.

кольцо на шнурке царапает раны.

прямой взгляд крысы обжигает; у слепого нет зрячих глаз, а у крысы вместо них россыпь осколков на тонких цепочках, и он не смотрит ни на кого прямо, совершенно не боясь осуждения - никто же не знает до сих пор, под каким из ногтей.

ни на кого, кроме.

---

расчехляй свои самые мрачные подборки на пинтересте
хочется сохранить их каноничную историю, уйти в лес и вообще посмотреть, как они там жить будут.
мне кажется, что лучше бирсака на внешность никого нет, но если у тебя вдруг есть - приноси.
будет здорово на старте обменяться постами, можно даже сразу в будущую игру. у меня объём от 5к и как пойдёт, заглавные буквы (это тут я такой царь лапслока), без украшательств, любое лицо.
в планах забросать тебя мрачной эстетикой, музыкой, вдохновлять и вдохновляться. так что ты приходи.

Myriah Martell


a song of ice and fire // karima mcadams  // королева-консорт Семи Королевств
Король Бейлор Благословенный что-то там подписал в Дорне под змеиным ядом, а следующим поколениям расхлебывать.

Мирия – наследница Дорна, ее участь – править своими землями, она хотела править Дорном, а не страдать от скуки в стенах Красного замка.

У Мирии и Дейрона брак не по любви. До свадьбы они ни разу не виделись, обменивались разве что письмами и подарками. Может быть, у Мирии даже были любовники и любовницы, что спасали ее в первые годы жизни в статусе жены. Неважно, потому что со временем Мирия искренне полюбила своего мужа, а он всегда любил только ее.

 Мирия гордая, острая на язык, она знает себе цену, не склоняет голову перед мужчинами, она присутствует в палатах Малого совета и у Дейрона от нее нет секретов. Мирию не любят при дворе. За спиной ее называют змеей и шлюхой, смеются с ее акцента. Мирии плевать. Она правит Вестеросом, пока ее муж до поздней ночи засиживается в библиотеке.

Мирия сразу находит общий язык с Широй. Подкупает ее вниманием и заботой. Дорнийская принцесса заменяет Морской Звезде мать. Шира стает для Мирии дочерью, которую всегда так хотелось иметь, но боги даровали Мартелл только сыновей.

У королевы-консорт открытый конфликт с Деймоном Блэкфайром. Мальчишка-бастард, его любят лорды, он знает себе цену, умеет вести за собой. Он – полная противоположность ее мужу. Когда верные слуги королевы доносят ей об заговоре, Мартелл действует. Мирия от имени мужа посылает Королевских гвардейцев к Блэкфайру. Восстание начинается.

---

Сильную и независимую, такую же крутую как Висенья, Рейнтра и Дейнерис, но без драконов, девицу заказывали? Нет, ой ну и ладно, я все равно искренне верю и жду, что ты найдешься и мы с тобой отыграем много всего интересного и не только в рамках основного сеттинга.  Только прошу и умоляю, оставаться серым кардиналом, умной женщиной и любить Дейрона, а не в открытую рожать бастардов, завести гарем и готовить убийство мужа (пусть последнее точно одобрит Деймон Блэкфайр). Приходите, неспешной игрой обеспечу, в курс дел ввиду.